Библия – читаю недавно в одной статье умного человека – должна быть самой читаемой книгой в России. Какие хорошие слова. Не сегодня ли браться за их воплощение?
ПОСТОВЫЕ СОБЕСЕДНИКИ 10 Марта 2021
Василий Великий учился у некоего Ливания – легендарного ритора своего времени. Христианства Ливаний не принял, хотя отдавал должное добродетелям многих современных ему христиан и некоторым даже искренне удивлялся. Василий любил этого человека, был благодарен за полученные от него знания и сохранил к нему теплое и благодарное отношение. Они переписывались. Эта переписка частично сохранилась. Говорят, что Ливаний так уважал Василия, так ценил его ум и способности, что, получив от него весточку, радостно восклицал, созывая друзей: «У меня письмо от Василия!» В одном из таких писем Василий пишет, что собеседниками его теперь являются люди некнижные: рыбаки да пастухи. Есть, правда, между ними и цари, но все равно это не те философы с отточенным стилем и витиеватыми мыслями, которых он читал во время учебы. Ясно, что рыбаки и пастухи, о которых говорил святитель, – это пророки и апостолы. Пастушествовал Моисей. Тем же занимался и Давид до взятия на царство. Для людей, получивших греческое образование, буквально объевшихся красотой и мудреностью слога, их речи звучали просто, слишком просто. Гордые ученостью язычники, например, Цельс, желая оскорбить христиан, постоянно указывали на этот контраст: мол, мы ученики поэтов и мудрецов, а вы – рыбаков. Ваша вера – вера невежд. Юлиан Отступник вообще в краткий период своей власти велел отлучать христиан от изучения и преподавания античных наук. Оставьте, говорил он, нам нашу славу и мудрость, а сами слушайте писания своих пастухов! И удивительно было, что такие общепризнанные любители и знатоки античных умственных сокровищ, как Василий, сменили собеседников. Сменили радостно. Платона на Павла, Аристотеля на Моисея, трагиков и историков – на Давида и Исайю. Эти же собеседники и у церковных людей, в посту – особенно.
Нетрудно заметить даже непосвященному, что службы в посту на буднях иные, нежели вне поста. Длиннее, проще, минорнее. И все читаю что-то, читают. И поклоны бьют. Для того, чтобы в таких службах участвовать, нужно как минимум два качества. Первое – это покаяние. Участие в постовой службе должно восприниматься как покаянный труд, монотонный и утомительный, подобный земляным работам. А второе – нужно знать, что читают. Журчание псалтирных ручейков не должно быть неразборчивым фоном – осознаваемыми звуками священной речи должно быть оно. Слову Божию, прежде чем сойти в сердце, предстоит навязнуть в зубах. Псалтирь надо учить, читать дома, слушать в пути через наушники и прочее. Тогда, если даже чтец бубнит, или тараторит, или жует слова, или их глотает, или иное что творит, или в храме плохая акустика (вариантов много), молящийся человек, знакомый с текстом, про себя проговаривает знакомые слова. Мысль не разлетается. Служба совершается. Умная служба. В противном случае постовые службы непереносимы для обычного человека. Пришел за радостью и ничего не знаешь – придется поставить свечку и через пять минут выйти. Пришел с покаянием, пришел потрудиться и знаешь, что читают – тогда и потрудишься, и помолишься.
Давид – наш постоянный собеседник. От него и его слов весь год не уйдешь, ни в пост, ни в праздник. Не то иные. Моисей, Исайя, Иов, Соломон большинству известны лишь по имени, но не по текстам. А еще есть Осия, Иона, Иезекииль… Ох. Залечим эту язву. Пусть и нашими собеседниками станут эти великие. То, что они люди Завета Ветхого, вовсе не значит, что их время прошло. Разве рассказ Моисея о творении неба и земли утратил актуальность? Ведь то же небо над головой и та же земля под ногами. Это не старое учение. Это вечное учение. Творение человека, грехопадение человека, первые обетования – все это так живо и важно всегда, вплоть до скончания века, что именно пренебрежение этим древним знанием приводит людей к многому непоправимому. Итак, берем в пост в руки книгу Бытия. Берем Моисея в собеседники. С ним Сам Господь Бог множество раз лицом к лицу, как с другом, разговаривал. Можно ли от такого собеседника отвернуться?
Что до пророков, то они читаются как свежая газета. Попробуйте сами и убедитесь. Главное дело пророка вовсе не прорицания. Пророк менее всего предсказатель будущего. Его задача – громко и смело возвестить забытую или попранную истину – раз. Сбросить, опрокинуть идолов, занявших место истины в сознании людей – два. Сорвать маски с действительности и обнажить скрытую суть происходящего, то есть освободить тайные пружины от покровов повседневности – три. Возвещается ли при этом или не возвещается будущее – совершенно неважно. Если возвещается, то как «одно из», а не как единственно главное служение.
Скорее всего возвещается, но не с датами и сроками, а так, как надпись на камне возвещает будущее витязю, стоящему на распутье. Пойдешь направо – будет то-то, налево – то-то. Вот как во Второзаконии: «За то, что ты не служил Господу Богу твоему с веселием и радостью сердца при изобилии всего, будешь служить врагу твоему, которого пошлет на тебя Господь, в голоде, и жажде, и наготе, и во всяком недостатке» (Втор. 28:47-48). То есть, какого именно врага нашлет Господь, когда нашлет, через какое время после начала отпадения от Завета, неизвестно. Не указано. Как вообще не указано никаких деталей. Сказана только неминуемая суть. И в этом смысле каждый может быть пророком. «Скажите праведнику, что благо ему. Скажите грешнику, что ему горе неизбежное». Вот пример подлинного пророчества. В этом смысле (а не в смысле предсказаний будущего) можно понимать и слово святого Павла: «Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать» (1 Кор. 14:1).
Под именем идолов разумеем не каменных и прочих истуканов. Это, повторюсь, мысли; это вера во что-то иное, а не в Бога Живого. Есть вера во всесилие науки. Есть вера в бесконечный прогресс. Есть вера в то, что счастье – это богатство и непрестанные удовольствия. Есть вера в то, что человеку можно все, что он захочет, и никто на свете человеку не указ. Все это яд и ложь. Это ложные боги. Божки эти уселись на тронах обывательских умов и в мягких креслах грешных сердец. Их и нужно прогонять, переворачивать вместе с креслами и тронами. Это и есть дело пророков – переворачивать сознание людей и ставить его с головы обратно на ноги.
Тебя ужасает нечестие и несправедливость? – Открывай Иеремию, Малахию, Амоса. Тебе нужно укрепиться в вере посреди общей размякшей атмосферы безбожия? – Бери Исайю, бери Захарию. Об отвратительных грехах, вошедших в привычку, и о наказании за них тебе расскажут пророки. О тех начальниках народа, которые заплыли жиром и утратили совесть, они тоже расскажут. Расскажут о тяжелых временах, выпадавших на долю святых людей. Еще расскажут о том, почему ты не чувствуешь живо Божьего присутствия и виноват ли ты в этом лично. А еще о том, где Господь, далеко ли Он, когда все вокруг или многое очевидно противоречит Его воле. Долго ли еще убеждать? Не пора ли вступить в новое для себя собеседование.
Что же касается соломоновых притч, то их прозрачность и плавность, их баюкающая речь о добре и зле, о мудрости и глупости незаменима в воспитании юношества. Не нужно подыскивать слова. Их за нас давно подыскал и поставил в правильном порядке сын Давида и царь в Иерусалиме. Речения его временами так просты, что гордый ум сочтет их за банальность. Остережемся такой оценки. За этой простотой стоит Сам Бог, Который прост по существу и Свят в Своей простоте. Притчи кажутся семечками. Нет. Это орешки. Берегите зубки. Там не все на поверхности.
О, благословенные времена! Времена, когда все до единого христиане полюбили Библию, как невесту, и воркуют с ней, как голубь с голубкой, придите! Сколько ждать еще? Библия – читаю недавно в одной статье умного человека – должна быть самой читаемой книгой в России. Какие хорошие слова. Не сегодня ли браться за их воплощение? Как думаете, братья и сестры, не сегодня ли?
Протоиерей Андрей Ткачев
Нетрудно заметить даже непосвященному, что службы в посту на буднях иные, нежели вне поста. Длиннее, проще, минорнее. И все читаю что-то, читают. И поклоны бьют. Для того, чтобы в таких службах участвовать, нужно как минимум два качества. Первое – это покаяние. Участие в постовой службе должно восприниматься как покаянный труд, монотонный и утомительный, подобный земляным работам. А второе – нужно знать, что читают. Журчание псалтирных ручейков не должно быть неразборчивым фоном – осознаваемыми звуками священной речи должно быть оно. Слову Божию, прежде чем сойти в сердце, предстоит навязнуть в зубах. Псалтирь надо учить, читать дома, слушать в пути через наушники и прочее. Тогда, если даже чтец бубнит, или тараторит, или жует слова, или их глотает, или иное что творит, или в храме плохая акустика (вариантов много), молящийся человек, знакомый с текстом, про себя проговаривает знакомые слова. Мысль не разлетается. Служба совершается. Умная служба. В противном случае постовые службы непереносимы для обычного человека. Пришел за радостью и ничего не знаешь – придется поставить свечку и через пять минут выйти. Пришел с покаянием, пришел потрудиться и знаешь, что читают – тогда и потрудишься, и помолишься.
Давид – наш постоянный собеседник. От него и его слов весь год не уйдешь, ни в пост, ни в праздник. Не то иные. Моисей, Исайя, Иов, Соломон большинству известны лишь по имени, но не по текстам. А еще есть Осия, Иона, Иезекииль… Ох. Залечим эту язву. Пусть и нашими собеседниками станут эти великие. То, что они люди Завета Ветхого, вовсе не значит, что их время прошло. Разве рассказ Моисея о творении неба и земли утратил актуальность? Ведь то же небо над головой и та же земля под ногами. Это не старое учение. Это вечное учение. Творение человека, грехопадение человека, первые обетования – все это так живо и важно всегда, вплоть до скончания века, что именно пренебрежение этим древним знанием приводит людей к многому непоправимому. Итак, берем в пост в руки книгу Бытия. Берем Моисея в собеседники. С ним Сам Господь Бог множество раз лицом к лицу, как с другом, разговаривал. Можно ли от такого собеседника отвернуться?
Что до пророков, то они читаются как свежая газета. Попробуйте сами и убедитесь. Главное дело пророка вовсе не прорицания. Пророк менее всего предсказатель будущего. Его задача – громко и смело возвестить забытую или попранную истину – раз. Сбросить, опрокинуть идолов, занявших место истины в сознании людей – два. Сорвать маски с действительности и обнажить скрытую суть происходящего, то есть освободить тайные пружины от покровов повседневности – три. Возвещается ли при этом или не возвещается будущее – совершенно неважно. Если возвещается, то как «одно из», а не как единственно главное служение.
Скорее всего возвещается, но не с датами и сроками, а так, как надпись на камне возвещает будущее витязю, стоящему на распутье. Пойдешь направо – будет то-то, налево – то-то. Вот как во Второзаконии: «За то, что ты не служил Господу Богу твоему с веселием и радостью сердца при изобилии всего, будешь служить врагу твоему, которого пошлет на тебя Господь, в голоде, и жажде, и наготе, и во всяком недостатке» (Втор. 28:47-48). То есть, какого именно врага нашлет Господь, когда нашлет, через какое время после начала отпадения от Завета, неизвестно. Не указано. Как вообще не указано никаких деталей. Сказана только неминуемая суть. И в этом смысле каждый может быть пророком. «Скажите праведнику, что благо ему. Скажите грешнику, что ему горе неизбежное». Вот пример подлинного пророчества. В этом смысле (а не в смысле предсказаний будущего) можно понимать и слово святого Павла: «Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать» (1 Кор. 14:1).
Под именем идолов разумеем не каменных и прочих истуканов. Это, повторюсь, мысли; это вера во что-то иное, а не в Бога Живого. Есть вера во всесилие науки. Есть вера в бесконечный прогресс. Есть вера в то, что счастье – это богатство и непрестанные удовольствия. Есть вера в то, что человеку можно все, что он захочет, и никто на свете человеку не указ. Все это яд и ложь. Это ложные боги. Божки эти уселись на тронах обывательских умов и в мягких креслах грешных сердец. Их и нужно прогонять, переворачивать вместе с креслами и тронами. Это и есть дело пророков – переворачивать сознание людей и ставить его с головы обратно на ноги.
Тебя ужасает нечестие и несправедливость? – Открывай Иеремию, Малахию, Амоса. Тебе нужно укрепиться в вере посреди общей размякшей атмосферы безбожия? – Бери Исайю, бери Захарию. Об отвратительных грехах, вошедших в привычку, и о наказании за них тебе расскажут пророки. О тех начальниках народа, которые заплыли жиром и утратили совесть, они тоже расскажут. Расскажут о тяжелых временах, выпадавших на долю святых людей. Еще расскажут о том, почему ты не чувствуешь живо Божьего присутствия и виноват ли ты в этом лично. А еще о том, где Господь, далеко ли Он, когда все вокруг или многое очевидно противоречит Его воле. Долго ли еще убеждать? Не пора ли вступить в новое для себя собеседование.
Что же касается соломоновых притч, то их прозрачность и плавность, их баюкающая речь о добре и зле, о мудрости и глупости незаменима в воспитании юношества. Не нужно подыскивать слова. Их за нас давно подыскал и поставил в правильном порядке сын Давида и царь в Иерусалиме. Речения его временами так просты, что гордый ум сочтет их за банальность. Остережемся такой оценки. За этой простотой стоит Сам Бог, Который прост по существу и Свят в Своей простоте. Притчи кажутся семечками. Нет. Это орешки. Берегите зубки. Там не все на поверхности.
О, благословенные времена! Времена, когда все до единого христиане полюбили Библию, как невесту, и воркуют с ней, как голубь с голубкой, придите! Сколько ждать еще? Библия – читаю недавно в одной статье умного человека – должна быть самой читаемой книгой в России. Какие хорошие слова. Не сегодня ли браться за их воплощение? Как думаете, братья и сестры, не сегодня ли?
Протоиерей Андрей Ткачев
Говорят, блаженная Ксения, проведшая многие дни своей жизни на Смоленском кладбище, часто ходила среди могил, повторяя странную фразу: «Кровь! Сколько крови!» Теперь нам понятен смысл этих слов. России предстояло умыться кровью, напиться крови, захлебнуться кровью в ходе революционного эксперимента, проведенного с планетарным размахом.
НОВОМУЧЕНИКИ 7 Февраля 2021
Обычно о чем-то страшном, что пришлось пережить, люди говорят: «Это не должно повториться». Всматриваться в трагедии тяжело, разбираться в причинах и следствиях страшно. Лучше вот так, в порыве секундного ужаса, отвернуться от темы, тряхнуть головой, словно отгоняя страшное сновидение, и сказать: «Это не должно повториться».
Должно или не должно, это не нам решать. Если у исторического явления есть глубокие причины и если причины эти не то что не устранены, но даже не осознаны, то явление просто обречено на повторение. Вернее, люди обречены на повторное переживание однажды разразившейся беды. Вывод простой: хочется или не хочется, нравится или не нравится, но всматриваться в собственные трагедии и анализировать их придется.
Если в XVIII столетии святой человек предвидел потоки крови, имевшие пролиться в столетии XX-м, то дело ведь не только в прозорливости святого человека. Дело также и в тех исторических ошибках, которые, наслаиваясь и накапливаясь, готовы со временем слепиться в ком и, сорвавшись с горы, расплющить все, что на пути попадется. Мы не видим цельной картины мира. Наш взгляд выхватывает дробные его части, и сердце питается не ощущением целого, а осколками бытия. Поэтому в повседневности мы не способны ни на прозорливость, ни на глубокое предчувствие. Те же люди, которые вникали в глубинную суть процессов, почти в один голос предупреждали о грозовых тучах, собирающихся над Отечеством. Итак, урок номер один. История – не фатальный, заранее предсказанный процесс. Это живая ткань, образованная сцеплением свободно действующих воль. На историю можно и нужно влиять. А там, где она «вдруг» являет свой звериный облик и начинает пожирать ничего плохого не ждавших обывателей, – там обыватели виновны. Не потрудились, значит, распознать признаки времени, не потрудились и усилия приложить в нужном направлении.
Из всех виновных в революции, а как следствие – братоубийственной войне, репрессиях, гонении на Церковь, пока что названо только одно действующее лицо – интеллигенция. Она сама облегчила поиск виновных, поскольку слова осуждения прозвучали именно из уст ее лучших, прозревших посреди несчастий представителей. Интеллигенции ставится в вину ее безбытность, оторванность от народной жизни, филантропическая мечтательность. «Русскими быть перестали, западными людьми так и не сделались. Жар сердца истратили на влюбленность в чужую социальную мечту». Подобные «филиппики» в адрес профессуры, писателей и ученых можно продолжать и продолжать. Слова эти справедливы.
Революция стала плодом мысленного заблуждения, плодом уверования в ложь. А в любом народе функция переработки идей, различения добра и зла в области ума принадлежит не всем вообще, но представителям интеллигенции в первую очередь. Но справедливым будет заметить, что не на одной интеллигенции лежит тяжесть исторической ответственности.
Церковь Русская, то есть люди, ее составлявшие и наполнявшие, так ли уж свободны от ответственности? Неужели мы вправду думаем, что дело все в масонском заговоре, кознях германской контрразведки, пломбированном вагоне и прочем? Я лично так не думаю. Сама церковная жизнь наша в общих чертах несколько долгих столетий повторяла ошибки, свойственные интеллигенции. Вот слова человека, которого нельзя обвинить в нелюбви к Родине и в незнании ее истории: «Богословская наука была принесена в Россию с Запада. Слишком долго она оставалась в России чужестранкой. Она оставалась каким-то инославным включением в церковно-органическую ткань. Превращалась в предмет преподавания, переставала быть разысканием истины или исповеданием веры. Богословская мысль отвыкла прислушиваться к биению церковного сердца. И у многих верующих создавалась опасная привычка обходиться без всякого богословия вообще, заменяя его кто чем: Книгою правил, или Типиконом, или преданием старины, бытовым обрядом или лирикой души. Душа вовлекается в игру мнимостей и настроений» (Флоровский Г. Пути русского богословия). Если уж церковное сознание отвлечено от трезвого пути отцов в сторону «мнимостей и игры настроений», то кто способен будет противостать мысленным соблазнам и разукрашенной лжи?!
Церковь боролась за истину и противостояла лжи, видела надвигающуюся беду и предупреждала верных чад. Но делалось это не в стройном порядке и не единым фронтом. Борцы были похожи, скорее, на одиноких защитников Брестской крепости, воевавших до конца, и умирали за истину. Иногда их встревоженный голос и их подчеркнутое одиночество были до неразличимости подобны близкому к отчаянию одиночеству ветхозаветных пророков. Те кричали во весь голос и приходили в ужас от того, что их не понимали. Было подобное и в нашей истории.
Ну, а потом пришла беда. Пришла вначале так, что всем казалось: стоит завтра проснуться, и все будет по-старому. Но просыпались – а лучше не становилось. Становилось хуже, и уже боялись ложиться спать, а, уснувши, не хотели просыпаться.
Смерть стала привычной, голод стал обыденным, в человеке уже трудно было признать существо, сотворенное «по образу и подобию Бога». И полилась кровь. Мы далеки от мысли, что все убиенные и замученные святы. Голгофа убеждает нас в этом. Два злодея, одинаково наказанных за одинаковые злодеяния, висят по обеим сторонам от Безгрешного Иисуса. Оба рядом с Мессией, оба в муках заканчивают жизнь. Казалось бы, их загробная участь должна быть одинакова. Но вместо этого одному обещано в сей же день быть со Христом в раю, а другой вынужден разрешиться от тела и продолжить муку, теперь уже только душевную.
Само по себе страдание не спасает. И «если кто подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться» (2 Тим. 2: 5). За Христа страдали не все. Кто-то страдал за свои грехи, кто-то платил за свои ошибки, многим пришлось платить за чужие ошибки и за чужие, столетиями накопившиеся грехи. Разобраться в этом хитросплетении судеб нам не дано – не под силу. Бог один знает все. Мы же, не зная все о всех, знаем многие имена людей, действительно умерших за Господа: тех, кто перед расстрелом молился; кто терпеливо переносил ссылки и тюрьмы; кто не озлобился; кто и по смерти жив и совершает чудеса. Это великая княгиня Елисавета, до последнего вздоха перевязывавшая раны тем, кто вместе с ней был сброшен в шахту под Алапаевском. Это Киевский митрополит Владимир, благословивший убийц пред своим расстрелом. Это архиепископ Фаддей, утопленный палачами (!) в выгребной яме. Это еще многие сотни и тысячи священников, монашествующих и мирян, с чьими жизнеописаниями стоит знакомиться, ибо они – мученики Господни, и знакомиться долгие годы, ибо много их.
Им во многом было тяжелее, чем мученикам древности. Те часто жили в ожидании гонений, внутренне готовились к ним, как к вполне реальному, а то и неизбежному исходу земной жизни. Наши же страдальцы в большинстве случаев и представить не могли, что их православное Отечество станет одним большим концлагерем, а некоторые еще вчера верующие соседи – палачами и предателями.
В войне немалую роль играет фактор внезапности. Обескуражить противника, напасть неожиданно почти всегда означает смять его ряды, обратить его в бегство. В духовной войне законы те же. Лукавый долго готовился и внезапно напал. Но смял и обратил в бегство далеко не всех. Даже те, кто не верил в катастрофу, не был к ней приготовлен, быстро избавились от иллюзий, поправили фитили в светильниках и приготовились к смерти.
***
«Вот ты попал в руки врага, – писал Сенека Луцилию, – и он приказал вести тебя на смерть. Но ведь и так идешь ты к этой цели!»
Красивая мысль, с которой трудно спорить. К смерти нужно готовиться всю жизнь. Только вот есть у красивых мыслей свойство улетучиваться при приближении настоящей боли, реальной угрозы, подлинного страдания. Да и народ наш, прошедший через огненное испытание, вовсе не принадлежал к школе стоиков, равно как и к любой другой философской школе. У терпения и мужества нашего народа иные корни – евангельские. Отсюда же та неистребимость народной жизни, которая неизменно возрождалась после жестоких испытаний до сих пор и обещает надежду на полнокровное бытие в будущем. Именно память о новомучениках и молитвенное общение с ними способны сообщить Русской Церкви особенную глубину и мудрость, необходимые для творческого решения проблем, стоящих перед лицом современности.
Мы представляем себе их лица на пожелтевших фотографиях, когда читаем в Писании о тех, что «замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу; были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча» (Евр. 11: 35–37).
***
В отношении новомучеников можно совершить две страшные ошибки. Первая именуется преступным забвением, при котором никто особо не помнит о трагическом прошлом и живет так, словно ничего не случилось. Вторая ошибка более опасна, поскольку более похожа на истину. Назовем ее так: превозношение чужими заслугами. Это когда мы недрожащим голосом гордо заявляем, что, дескать, велика наша вера и Церковь наша велика (между строк подразумевается, что и сами мы велики), раз такие испытания пережили и перетерпели.
Почитание новомучеников не должно мешать оставаться вопросу: да как же это все могло произойти в православной стране?!
Это почитание должно совершаться с содроганием при мысли о величине страданий и масштабе гонений.
И еще один вопрос должен звучать коли не вслух, так в совести: а мы сегодня все ли правильно делаем? Не ждет ли и нас очередное огненное испытание? Ошибки наши не придется ли омывать своей кровью тем, кто придет после нас?
И лишь после того, как вопросы эти прозвучали, мнится мне, можно порадоваться. Ибо мы «приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех – Богу, и к духам праведников, достигших совершенства» (Евр. 12: 22–23).
Протоиерей Андрей Ткачев
Должно или не должно, это не нам решать. Если у исторического явления есть глубокие причины и если причины эти не то что не устранены, но даже не осознаны, то явление просто обречено на повторение. Вернее, люди обречены на повторное переживание однажды разразившейся беды. Вывод простой: хочется или не хочется, нравится или не нравится, но всматриваться в собственные трагедии и анализировать их придется.
Если в XVIII столетии святой человек предвидел потоки крови, имевшие пролиться в столетии XX-м, то дело ведь не только в прозорливости святого человека. Дело также и в тех исторических ошибках, которые, наслаиваясь и накапливаясь, готовы со временем слепиться в ком и, сорвавшись с горы, расплющить все, что на пути попадется. Мы не видим цельной картины мира. Наш взгляд выхватывает дробные его части, и сердце питается не ощущением целого, а осколками бытия. Поэтому в повседневности мы не способны ни на прозорливость, ни на глубокое предчувствие. Те же люди, которые вникали в глубинную суть процессов, почти в один голос предупреждали о грозовых тучах, собирающихся над Отечеством. Итак, урок номер один. История – не фатальный, заранее предсказанный процесс. Это живая ткань, образованная сцеплением свободно действующих воль. На историю можно и нужно влиять. А там, где она «вдруг» являет свой звериный облик и начинает пожирать ничего плохого не ждавших обывателей, – там обыватели виновны. Не потрудились, значит, распознать признаки времени, не потрудились и усилия приложить в нужном направлении.
Из всех виновных в революции, а как следствие – братоубийственной войне, репрессиях, гонении на Церковь, пока что названо только одно действующее лицо – интеллигенция. Она сама облегчила поиск виновных, поскольку слова осуждения прозвучали именно из уст ее лучших, прозревших посреди несчастий представителей. Интеллигенции ставится в вину ее безбытность, оторванность от народной жизни, филантропическая мечтательность. «Русскими быть перестали, западными людьми так и не сделались. Жар сердца истратили на влюбленность в чужую социальную мечту». Подобные «филиппики» в адрес профессуры, писателей и ученых можно продолжать и продолжать. Слова эти справедливы.
Революция стала плодом мысленного заблуждения, плодом уверования в ложь. А в любом народе функция переработки идей, различения добра и зла в области ума принадлежит не всем вообще, но представителям интеллигенции в первую очередь. Но справедливым будет заметить, что не на одной интеллигенции лежит тяжесть исторической ответственности.
Церковь Русская, то есть люди, ее составлявшие и наполнявшие, так ли уж свободны от ответственности? Неужели мы вправду думаем, что дело все в масонском заговоре, кознях германской контрразведки, пломбированном вагоне и прочем? Я лично так не думаю. Сама церковная жизнь наша в общих чертах несколько долгих столетий повторяла ошибки, свойственные интеллигенции. Вот слова человека, которого нельзя обвинить в нелюбви к Родине и в незнании ее истории: «Богословская наука была принесена в Россию с Запада. Слишком долго она оставалась в России чужестранкой. Она оставалась каким-то инославным включением в церковно-органическую ткань. Превращалась в предмет преподавания, переставала быть разысканием истины или исповеданием веры. Богословская мысль отвыкла прислушиваться к биению церковного сердца. И у многих верующих создавалась опасная привычка обходиться без всякого богословия вообще, заменяя его кто чем: Книгою правил, или Типиконом, или преданием старины, бытовым обрядом или лирикой души. Душа вовлекается в игру мнимостей и настроений» (Флоровский Г. Пути русского богословия). Если уж церковное сознание отвлечено от трезвого пути отцов в сторону «мнимостей и игры настроений», то кто способен будет противостать мысленным соблазнам и разукрашенной лжи?!
Церковь боролась за истину и противостояла лжи, видела надвигающуюся беду и предупреждала верных чад. Но делалось это не в стройном порядке и не единым фронтом. Борцы были похожи, скорее, на одиноких защитников Брестской крепости, воевавших до конца, и умирали за истину. Иногда их встревоженный голос и их подчеркнутое одиночество были до неразличимости подобны близкому к отчаянию одиночеству ветхозаветных пророков. Те кричали во весь голос и приходили в ужас от того, что их не понимали. Было подобное и в нашей истории.
Ну, а потом пришла беда. Пришла вначале так, что всем казалось: стоит завтра проснуться, и все будет по-старому. Но просыпались – а лучше не становилось. Становилось хуже, и уже боялись ложиться спать, а, уснувши, не хотели просыпаться.
Смерть стала привычной, голод стал обыденным, в человеке уже трудно было признать существо, сотворенное «по образу и подобию Бога». И полилась кровь. Мы далеки от мысли, что все убиенные и замученные святы. Голгофа убеждает нас в этом. Два злодея, одинаково наказанных за одинаковые злодеяния, висят по обеим сторонам от Безгрешного Иисуса. Оба рядом с Мессией, оба в муках заканчивают жизнь. Казалось бы, их загробная участь должна быть одинакова. Но вместо этого одному обещано в сей же день быть со Христом в раю, а другой вынужден разрешиться от тела и продолжить муку, теперь уже только душевную.
Само по себе страдание не спасает. И «если кто подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться» (2 Тим. 2: 5). За Христа страдали не все. Кто-то страдал за свои грехи, кто-то платил за свои ошибки, многим пришлось платить за чужие ошибки и за чужие, столетиями накопившиеся грехи. Разобраться в этом хитросплетении судеб нам не дано – не под силу. Бог один знает все. Мы же, не зная все о всех, знаем многие имена людей, действительно умерших за Господа: тех, кто перед расстрелом молился; кто терпеливо переносил ссылки и тюрьмы; кто не озлобился; кто и по смерти жив и совершает чудеса. Это великая княгиня Елисавета, до последнего вздоха перевязывавшая раны тем, кто вместе с ней был сброшен в шахту под Алапаевском. Это Киевский митрополит Владимир, благословивший убийц пред своим расстрелом. Это архиепископ Фаддей, утопленный палачами (!) в выгребной яме. Это еще многие сотни и тысячи священников, монашествующих и мирян, с чьими жизнеописаниями стоит знакомиться, ибо они – мученики Господни, и знакомиться долгие годы, ибо много их.
Им во многом было тяжелее, чем мученикам древности. Те часто жили в ожидании гонений, внутренне готовились к ним, как к вполне реальному, а то и неизбежному исходу земной жизни. Наши же страдальцы в большинстве случаев и представить не могли, что их православное Отечество станет одним большим концлагерем, а некоторые еще вчера верующие соседи – палачами и предателями.
В войне немалую роль играет фактор внезапности. Обескуражить противника, напасть неожиданно почти всегда означает смять его ряды, обратить его в бегство. В духовной войне законы те же. Лукавый долго готовился и внезапно напал. Но смял и обратил в бегство далеко не всех. Даже те, кто не верил в катастрофу, не был к ней приготовлен, быстро избавились от иллюзий, поправили фитили в светильниках и приготовились к смерти.
***
«Вот ты попал в руки врага, – писал Сенека Луцилию, – и он приказал вести тебя на смерть. Но ведь и так идешь ты к этой цели!»
Красивая мысль, с которой трудно спорить. К смерти нужно готовиться всю жизнь. Только вот есть у красивых мыслей свойство улетучиваться при приближении настоящей боли, реальной угрозы, подлинного страдания. Да и народ наш, прошедший через огненное испытание, вовсе не принадлежал к школе стоиков, равно как и к любой другой философской школе. У терпения и мужества нашего народа иные корни – евангельские. Отсюда же та неистребимость народной жизни, которая неизменно возрождалась после жестоких испытаний до сих пор и обещает надежду на полнокровное бытие в будущем. Именно память о новомучениках и молитвенное общение с ними способны сообщить Русской Церкви особенную глубину и мудрость, необходимые для творческого решения проблем, стоящих перед лицом современности.
Мы представляем себе их лица на пожелтевших фотографиях, когда читаем в Писании о тех, что «замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу; были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча» (Евр. 11: 35–37).
***
В отношении новомучеников можно совершить две страшные ошибки. Первая именуется преступным забвением, при котором никто особо не помнит о трагическом прошлом и живет так, словно ничего не случилось. Вторая ошибка более опасна, поскольку более похожа на истину. Назовем ее так: превозношение чужими заслугами. Это когда мы недрожащим голосом гордо заявляем, что, дескать, велика наша вера и Церковь наша велика (между строк подразумевается, что и сами мы велики), раз такие испытания пережили и перетерпели.
Почитание новомучеников не должно мешать оставаться вопросу: да как же это все могло произойти в православной стране?!
Это почитание должно совершаться с содроганием при мысли о величине страданий и масштабе гонений.
И еще один вопрос должен звучать коли не вслух, так в совести: а мы сегодня все ли правильно делаем? Не ждет ли и нас очередное огненное испытание? Ошибки наши не придется ли омывать своей кровью тем, кто придет после нас?
И лишь после того, как вопросы эти прозвучали, мнится мне, можно порадоваться. Ибо мы «приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех – Богу, и к духам праведников, достигших совершенства» (Евр. 12: 22–23).
Протоиерей Андрей Ткачев
Четыре истории обращения в Православие
ЧТОБЫ ПОКЛОНЯТЬСЯ БОГУ В ДУХЕ И ИСТИНЕ 26 Января 2021
Эти истории обращения в Православие опубликованы на сайте храма великомученика Георгия, что в городе Прескотт, штат Аризона (Греческая православная архиепископия Америки).
«Слушайте свою Мать»
История Гэри Саммерса
Те, для кого Россия является родиной, часто называют ее «Русь-матушка». Это традиционное женское, материнское олицетворение страны, имеющей одни из самых глубоких православных корней во всей Церкви. Именно призыв духовной «Матери» привел Гэри Саммерса, хотя он не является русским, к православной вере. Его путь к Православию начался с посещения Санкт-Петербурга много лет назад, когда он и его жена усыновляли двоих детей.
Во время поездки Гэри посетил древний Исаакиевский собор. Впечатленный иконами Христа Спасителя, Богородицы и святых, на которые с благоговением смотрел, Гэри был удивлен, увидев рядом в соборе группу русских солдат. До этого Гэри считал, что Россия – атеистическая страна, никак не связанная с Богом, но, к своему удивлению, обнаружил, что это не так. В квартире, где они с женой остановились, тоже была икона. Это было для Гэри «окном в Православие» – древнюю веру русских. Несмотря на годы коммунизма, Россия позволила Церкви возродиться, что было искренне одобрено ее гражданами.
Как и большинство обращенных в Православие людей Запада, до прихода к вере Гэри был членом нескольких протестантских деноминаций, включая баптизм, «Церковь Христа»[1] и пресвитерианство. О Православной Церкви он ничего не знал. Церковная история не имела особого значения ни в одной из деноминаций, к которым он принадлежал. Для каждой из них она начиналась с Реформации XVI века, и «пробел в истории» его очень тревожил.
Несколько лет спустя, переживая тяжелый развод, потерю дома и работы, он искал и не нашел утешения и спасения в церкви, которую тогда посещал, и его вера сильно пошатнулась. Остро нуждаясь в смене обстановки после пережитых личных потрясений, Гэри совершил еще одну поездку в Россию. Экскурсоводом оказалась обращенная в Православие женщина, с которой он имел удовольствие несколько раз побеседовать. Это вновь пробудило в нем интерес к Православной Церкви и желание больше изучать богатую церковную историю. Гэри узнал, что после падения коммунизма в 1991 году многие русские стали возвращаться к древним православным корням, храмы – восстанавливаться, в них возобновились службы. В Московском Кремле Гэри посетил как минимум четыре храма и музей (с иконами, экземплярами Библии и другими артефактами, насчитывающими сотни лет). Он увидел религиозную веру и Церковь, которые были живы спустя 1000 лет и после гонений!
Когда в 2000 году Гэри переехал в город Уильямспорт штата Пенсильвания, его вера немного окрепла, и он снова стал ходить в церкви разных протестантских деноминаций. Хотя ему там нравились люди и музыка, Гэри все больше разочаровывался из-за полного отсутствия содержания в исповедуемой ими вере и интереса к своей истории. Казалось, чего-то катастрофически не хватает. Он услышал в своем сердце зов России и Православной Церкви!
Чтобы утолить жажду знаний о Древней Церкви, он начал читать и изучать все, что удавалось найти на эту тему. Он обнаружил, что Православная Церковь восходит к I веку; что апостольское преемство существует и в наше время; что земли, где проповедовали апостолы, в большинстве своем остались православными; что протестантизм стал реакцией на католическую, а не на Православную Церковь; что Православие есть живое продолжение Церкви, явленной в Библии; что литургическое поклонение, таинства и духовная дисциплина сохранились до наших дней. В свете этих открытий Гэри задал себе вопрос: «Если апостольская Церковь еще существует, почему я не являюсь ее частью? Почему я не православный?»
Все еще посещая протестантскую церковь, он разговаривал с людьми о своих поездках в Россию. Во время одной из бесед Гэри к своему удивлению узнал, что в Уильямспорте есть православный храм[2], построенный из старых бревен.
Гэри вспоминает, как первый раз заехал на стоянку Крестовоздвиженского прихода и просто глазел на храм. Он был похож на некоторые церкви, которые Гэри видел в России. Это повторялось трижды, прежде чем он собрался с духом и решил сходить на службу.
В то воскресенье Гэри проснулся утром и сказал себе:
– Настал день, когда я войду в эту церковь!
Когда Гэри открывал большую деревянную дверь храма, ему казалось, что он открывает новую главу в своей жизни. Это было Небо на земле! Свечи, иконы, ладан, молитва, предстояние пред Богом и пение заставили его почувствовать, что Бог поистине присутствует здесь.
После службы Гэри остался на кофе. Люди были такими доброжелательными, хотя ничего о нем не знали. Когда Гэри приехал в следующее воскресенье, он знал, что пришел к себе домой.
– Родившиеся в православных семьях или перешедшие в Православие, как я, получили огромный дар от Бога. Это дар новой жизни с избытком (см.: Ин. 10: 10) во Христе Иисусе и Его Теле – Церкви – в красивой, любящей и вечной семье! Этой семье я теперь принадлежу – ныне и навеки! – заканчивает свой рассказ Гэри.
Когда слышим зов своей «Матери», мы должны на него откликаться. Ибо как земная мать зовет своего непослушного ребенка в конце дня, так и Церковь зовет своих чад.
Почему мы делаем то, что делаем
История Дугласа Лосса
Многие родители сталкивались с тем, что любопытные маленькие дети, желающие познать окружающий мир, постоянно задают вопрос «почему», на который надо отвечать. На одни вопросы ответить легко, а на другие – очень трудно. Для Дуга Лосса, родившегося в религиозной семье, многие члены которой были пасторами и активными мирянами Евангелической объединенной братской церкви (EUBC)[3], вопросы о вере и религии в протестантских церквях много лет оставались без ответа. Альберт Эйнштейн как-то сказал: «Что может знать рыба о воде, в которой плавает всю жизнь?» Именно так Дуг относился к религии в ранние годы.
Повзрослев, молодой человек всерьез заинтересовался основами вероучения и практиками его деноминации. «Почему мы делаем то, что делаем, и верим в то, во что верим? Что обозначают те или иные действия в нашей церкви? Чем наша деноминация отличается от других христианских церквей?» Дуг думал, что на все вопросы будет легко получить ответы. Но оказалось наоборот. Ответы были разными в зависимости от того, кому он задавал вопросы. Одним из самых «глубоких» ответов был: «Потому что мы всегда так делали / потому что нам нравится так делать». Ни один из них не был удовлетворительным.
После объединения EUBC с Методистской церковью община, в которую ходил Дуг, стала очень неоднородной – от евангелической направленности (молитвенные собрания под тентом) до «мейнстрима» (либеральное богословие, социальное Евангелие и т.п.). Дуг не переставал задаваться вопросом: какие верования объединяют их как деноминацию? Он предложил классу воскресной школы для взрослых, которую посещал, посвятить семестр чтению и обсуждению учения их церкви, чтобы разобраться в своем вероисповедании. К его разочарованию, почти никто не был в этом заинтересован. Постепенно Дуг отошел от регулярного посещения служб, поскольку «развлекательный» аспект церковной жизни ему был безразличен.
В 1989 году Дуг начал встречаться с православной гречанкой и стал ходить в Крестовоздвиженский православный приход в Уильямспорте вместе с ней и ее детьми. Это было его первое знакомство с древней верой и первый опыт в Православной Церкви. В ней все сильно отличалось от того, что он видел прежде, и его любопытство росло.
Можете представить себе изумление Дуга, когда он начал задавать стандартные вопросы («Зачем у вас верующие отделены от алтаря иконостасом?» и т.д.) и получил на них серьезные, понятные ответы, основанные на Библии, истории и богословии!
Его приятно удивило, что на все, что делается в Православной Церкви, есть причины.
– Почему вы исполняете песнопения?
– Потому, что они помогают нам понять и лучше настроиться на богослужебный лад, а не потому, что мы любим музыку.
Всё в Православии направлено к единой цели: поклонению Богу – Отцу, Сыну и Святому Духу. В Православной Церкви нет никаких «фолк» или «джазовых» богослужений, которые иногда устраивают многие инославные деноминации, чтобы привлечь людей! Богослужение есть богослужение, а не развлечение! Всё в православной Литургии имеет смысл и значимую цель, чтобы поклоняться Богу в духе и истине (см.: Ин. 4: 25). Вот что Дуг нашел в Православии! Именно такие ответы он и хотел услышать.
Дуг не обратился в православную веру мгновенно: на протяжении нескольких лет он ходил в Крестовоздвиженский приход, продолжая задавать «трудные вопросы» о вере. Под руководством своего духовника отца Даниила[4], который терпеливо отвечал на все его вопрошания, Дуг в конце концов понял, что искренне готов принять Православие, и вскоре был присоединен к Церкви.
В отличие от прежней деноминации, которая была подобна нетерпеливому родителю, уставшему от постоянных «почему» своего любопытного ребенка, в Православной Церкви Дуг нашел ответы на мучавшие его вопросы. Для православных христиан не бывает слишком много «почему» – на любые вопросы верующие всегда счастливы ответить.
Узы, которые связывают
История Алекса Болдуина
Алекс Болдуин родился и вырос в регионе Дельта Миссисипи[5], где в полной мере исполнялись евангельские слова о любви к ближним. Имея родителей со Среднего Запада[6] и соседей, которые всегда заботились друг о друге, Алекс осознавал значение культуры и семьи. Религия также играла важную роль в их жизни: Алекс был воспитан римо-католиком.
К выпускному классу средней школы семья Болдуин переехала в город Финикс штата Аризона, где в церковной молодежной группе Алекс встретил свою будущую жену Веронику. Оба решили поступать в католические университеты: Алекс уехал во Францисканский университет Стьюбенвилла в штате Огайо, а Вероника – в Университет Святого Духа им. Дюкейна штата Пенсильвания. По окончании учебы они вернулись в Финикс , где через полгода поженились.
Алекс устроился на работу к французскому шеф-повару, который научил его готовить. Этот навык пригодился ему в Свято-Тихоновской богословской семинарии в Саут-Кейнане (Пенсильвания), куда он позднее поступил. Со временем они с Вероникой стали оглашенными в Православной Церкви и приняли Крещение.
Как и многие обращенные в Православие, Алекс впервые услышал об этой вере в университете. Через своего друга и наставника Тодда он познакомился с богословием и патрологией, а также узнал о святых и ранних отцах Православной Церкви. Все это было для него новым, несмотря на то, что в Миссисипи действовало несколько православных приходов. До этого его поверхностное знание о Православии ограничивалось несколькими визитами в греко-католические (униатские) церкви – но это не то же самое, что Восточная Православная Церковь. Римо-католицизм просто не мог дать ему полноту Божественной Литургии и духовно богатую культуру, которую можно найти лишь в Православной Церкви.
Православие восполнило всё недостающее для Алекса и Вероники ежедневными утренними и вечерними молитвами, святыми углами в их доме, традициями веры и церковной семьей, которая связана такими же тесными узами, как и кровное родство.
Хотя история Алекса краткая и приятная, она прекрасно демонстрирует, что Православная Церковь может дать нам духовные узы, связывающие верующих в вере, как кровь и культура связывают родственников и соседей.
В 2013 году Алексий Болдуин был рукоположен во иерея. С 2014 по 2020 год служил в миссионерском приходе ПЦА в честь Воскресения Христова в Норт-Огаста, штат Северная Каролина. С 2020 года служит на приходах в честь Воскресения Христова города Клинтон, Воздвижения Животворящего Креста города Хаттисберг, великомученицы Екатерины города Колумбус и Христа Спасителя города Мак-Ком – все в штате Миссисипи. У них с матушкой Вероникой 6 сыновей.
Участие в чужом забеге
История Эзикиела
Жизнь можно сравнить с состязанием в беге, когда есть команда участников, которые передают эстафету друг другу после того, как каждый бегун завершит свою часть дистанции. Чаще всего, получив эстафету, участник точно знает, что с ней делать. Но как быть, если вы пробежали часть дистанции и начинаете сомневаться, в своем ли забеге участвуете? Такое вот произошло с Эзикиелом.
Он и его супруга родились, крестились, прошли конфирмацию и были воспитаны в лютеранской вере, их семьи принимали активное участие в церковной жизни. К 13 годам пастор Эзикиела призвал его подумать о том, чтобы стать лютеранским пастором. Образование поведет юношу по этому пути и завершится окончанием семинарии Конкордия в городе Сент-Луис штата Миссури. После женитьбы и рождения двоих детей он был рукоположен в апреле 1972 года.
Эзикиел служил лютеранским пастором в трех приходах в штатах Айова, Мичиган и Иллинойс. Два из них были традиционными в том смысле, что проводились лютеранские богослужения, делался акцент на церковном росте, а обучение было основано на Катехизисе Мартина Лютера и лютеранском исповедании. Но третий приход сосредоточился на росте за счет следования различным современным протестантским методикам, которые отошли от исторических традиций.
Со временем Эзикиел разочаровался: его беспокоили отказ от того, что он называл «залогом истины», и пренебрежение такими практиками, как исповедь и ежедневные молитвы (два делания, которые он настоятельно рекомендовал). Вместе с несколькими коллегами они предположили, что Лютеранской церкви не должно быть вообще, потому что она, как и многие другие церкви, возникла из желания исправить ошибки Римско-католической церкви. Эзикиел и его собратья верили, что Древняя Церковь всегда оставалась живой – просто стала «невидимой» среди реформ.
В итоге образовалась маленькая группа, которая проводила дискуссии. В нее входили в том числе верующие из Антиохийской Православной Архиепископии Северной Америки и «Кампуса крестового похода за Христа»[7]. За время обсуждений группа была особенно обеспокоена мнением лютеран, что священство якобы не было установлено Христом и что общины могут нанимать и увольнять пасторов, как если бы они были просто служащими. Обязанности пастора рассматривались как задачи, которые может выполнить каждый христианин. К тому же идея, что приснодевство Пресвятой Богородицы является просто «благочестивым мнением», тоже стала источником беспокойства, поскольку это учение существует с апостольских времен.
В феврале 2005 года во время ритрита[8] в монастыре Успения Божией Матери в Райвс-Джанкшн[9] штата Мичиган Эзикиела поразили и глубоко тронули красивое пение сестер, отсутствие праздных разговоров во время трапезы (когда совершалось чтение) и беседа владыки Нафанаила (Поппа; архиепископа Детройтского и Румынской епископии). После ритрита Эзикиел понимал, что его переход в Православие является лишь вопросом времени.
Позднее, в 2005 году, один прихожанин сказал Эзикиелу: «Вы же православный! Как можете продолжать служить в лютеранском алтаре?» После мучительных осенних переживаний он и его жена в феврале 2006 года приняли решение оставить веру, в которой родились, и стать православными христианами. Хотя их «забег веры» начался в одной церкви, они в конечном счете «пересекли финишную черту» в Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви – в Православной Церкви.
Перевел с английского Дмитрий Лапа
St. George Orthodox Church
[1] Протестантская деноминация в США, образовавшаяся в начале XIX в. как протест против упадка религиозного рвения в среде протестантов. В основе верования лежит Евангелие. Организация церкви – строго по конгрегациям. Насчитывает ок. 2 млн. последователей. – Здесь и далее примеч. перев.
[2] Храм в честь Воздвижения Креста Господня юрисдикции Православной Церкви в Америке.
[3] Протестантская церковь в Северной Америке, существовавшая с 1946 по 1968 г. Появилась в результате слияния Евангелической церкви и церкви Объединенных братьев во Христе (Новая конституция). В 1968 г. EUBC в США объединилась с Методистской церковью и образовала Объединенную методистскую церковь.
[4] Протоиерей Даниил Коваляк служил настоятелем Крестовоздвиженской церкви почти 40 лет, до 2018 г.
[5] Северо-западная часть штата Миссисипи – междуречье рек Миссисипи и Язу.
[6] Регион США, в который входят штаты Иллинойс, Индиана, Айова, Канзас, Мичиган, Миннесота, Миссури, Небраска, Северная Дакота, Огайо, Южная Дакота и Висконсин.
[7] Американская межденоминационная миссионерская организация для студентов колледжей и университетов.
[8] Уединенные или коллективные поездки, съезды для духовных практик.
[9] Принадлежит Румынской православной епископии Америки – одной из «этнических» епархий ПЦА.
«Слушайте свою Мать»
История Гэри Саммерса
Те, для кого Россия является родиной, часто называют ее «Русь-матушка». Это традиционное женское, материнское олицетворение страны, имеющей одни из самых глубоких православных корней во всей Церкви. Именно призыв духовной «Матери» привел Гэри Саммерса, хотя он не является русским, к православной вере. Его путь к Православию начался с посещения Санкт-Петербурга много лет назад, когда он и его жена усыновляли двоих детей.
Во время поездки Гэри посетил древний Исаакиевский собор. Впечатленный иконами Христа Спасителя, Богородицы и святых, на которые с благоговением смотрел, Гэри был удивлен, увидев рядом в соборе группу русских солдат. До этого Гэри считал, что Россия – атеистическая страна, никак не связанная с Богом, но, к своему удивлению, обнаружил, что это не так. В квартире, где они с женой остановились, тоже была икона. Это было для Гэри «окном в Православие» – древнюю веру русских. Несмотря на годы коммунизма, Россия позволила Церкви возродиться, что было искренне одобрено ее гражданами.
Как и большинство обращенных в Православие людей Запада, до прихода к вере Гэри был членом нескольких протестантских деноминаций, включая баптизм, «Церковь Христа»[1] и пресвитерианство. О Православной Церкви он ничего не знал. Церковная история не имела особого значения ни в одной из деноминаций, к которым он принадлежал. Для каждой из них она начиналась с Реформации XVI века, и «пробел в истории» его очень тревожил.
Несколько лет спустя, переживая тяжелый развод, потерю дома и работы, он искал и не нашел утешения и спасения в церкви, которую тогда посещал, и его вера сильно пошатнулась. Остро нуждаясь в смене обстановки после пережитых личных потрясений, Гэри совершил еще одну поездку в Россию. Экскурсоводом оказалась обращенная в Православие женщина, с которой он имел удовольствие несколько раз побеседовать. Это вновь пробудило в нем интерес к Православной Церкви и желание больше изучать богатую церковную историю. Гэри узнал, что после падения коммунизма в 1991 году многие русские стали возвращаться к древним православным корням, храмы – восстанавливаться, в них возобновились службы. В Московском Кремле Гэри посетил как минимум четыре храма и музей (с иконами, экземплярами Библии и другими артефактами, насчитывающими сотни лет). Он увидел религиозную веру и Церковь, которые были живы спустя 1000 лет и после гонений!
Когда в 2000 году Гэри переехал в город Уильямспорт штата Пенсильвания, его вера немного окрепла, и он снова стал ходить в церкви разных протестантских деноминаций. Хотя ему там нравились люди и музыка, Гэри все больше разочаровывался из-за полного отсутствия содержания в исповедуемой ими вере и интереса к своей истории. Казалось, чего-то катастрофически не хватает. Он услышал в своем сердце зов России и Православной Церкви!
Чтобы утолить жажду знаний о Древней Церкви, он начал читать и изучать все, что удавалось найти на эту тему. Он обнаружил, что Православная Церковь восходит к I веку; что апостольское преемство существует и в наше время; что земли, где проповедовали апостолы, в большинстве своем остались православными; что протестантизм стал реакцией на католическую, а не на Православную Церковь; что Православие есть живое продолжение Церкви, явленной в Библии; что литургическое поклонение, таинства и духовная дисциплина сохранились до наших дней. В свете этих открытий Гэри задал себе вопрос: «Если апостольская Церковь еще существует, почему я не являюсь ее частью? Почему я не православный?»
Все еще посещая протестантскую церковь, он разговаривал с людьми о своих поездках в Россию. Во время одной из бесед Гэри к своему удивлению узнал, что в Уильямспорте есть православный храм[2], построенный из старых бревен.
Гэри вспоминает, как первый раз заехал на стоянку Крестовоздвиженского прихода и просто глазел на храм. Он был похож на некоторые церкви, которые Гэри видел в России. Это повторялось трижды, прежде чем он собрался с духом и решил сходить на службу.
В то воскресенье Гэри проснулся утром и сказал себе:
– Настал день, когда я войду в эту церковь!
Когда Гэри открывал большую деревянную дверь храма, ему казалось, что он открывает новую главу в своей жизни. Это было Небо на земле! Свечи, иконы, ладан, молитва, предстояние пред Богом и пение заставили его почувствовать, что Бог поистине присутствует здесь.
После службы Гэри остался на кофе. Люди были такими доброжелательными, хотя ничего о нем не знали. Когда Гэри приехал в следующее воскресенье, он знал, что пришел к себе домой.
– Родившиеся в православных семьях или перешедшие в Православие, как я, получили огромный дар от Бога. Это дар новой жизни с избытком (см.: Ин. 10: 10) во Христе Иисусе и Его Теле – Церкви – в красивой, любящей и вечной семье! Этой семье я теперь принадлежу – ныне и навеки! – заканчивает свой рассказ Гэри.
Когда слышим зов своей «Матери», мы должны на него откликаться. Ибо как земная мать зовет своего непослушного ребенка в конце дня, так и Церковь зовет своих чад.
Почему мы делаем то, что делаем
История Дугласа Лосса
Многие родители сталкивались с тем, что любопытные маленькие дети, желающие познать окружающий мир, постоянно задают вопрос «почему», на который надо отвечать. На одни вопросы ответить легко, а на другие – очень трудно. Для Дуга Лосса, родившегося в религиозной семье, многие члены которой были пасторами и активными мирянами Евангелической объединенной братской церкви (EUBC)[3], вопросы о вере и религии в протестантских церквях много лет оставались без ответа. Альберт Эйнштейн как-то сказал: «Что может знать рыба о воде, в которой плавает всю жизнь?» Именно так Дуг относился к религии в ранние годы.
Повзрослев, молодой человек всерьез заинтересовался основами вероучения и практиками его деноминации. «Почему мы делаем то, что делаем, и верим в то, во что верим? Что обозначают те или иные действия в нашей церкви? Чем наша деноминация отличается от других христианских церквей?» Дуг думал, что на все вопросы будет легко получить ответы. Но оказалось наоборот. Ответы были разными в зависимости от того, кому он задавал вопросы. Одним из самых «глубоких» ответов был: «Потому что мы всегда так делали / потому что нам нравится так делать». Ни один из них не был удовлетворительным.
После объединения EUBC с Методистской церковью община, в которую ходил Дуг, стала очень неоднородной – от евангелической направленности (молитвенные собрания под тентом) до «мейнстрима» (либеральное богословие, социальное Евангелие и т.п.). Дуг не переставал задаваться вопросом: какие верования объединяют их как деноминацию? Он предложил классу воскресной школы для взрослых, которую посещал, посвятить семестр чтению и обсуждению учения их церкви, чтобы разобраться в своем вероисповедании. К его разочарованию, почти никто не был в этом заинтересован. Постепенно Дуг отошел от регулярного посещения служб, поскольку «развлекательный» аспект церковной жизни ему был безразличен.
В 1989 году Дуг начал встречаться с православной гречанкой и стал ходить в Крестовоздвиженский православный приход в Уильямспорте вместе с ней и ее детьми. Это было его первое знакомство с древней верой и первый опыт в Православной Церкви. В ней все сильно отличалось от того, что он видел прежде, и его любопытство росло.
Можете представить себе изумление Дуга, когда он начал задавать стандартные вопросы («Зачем у вас верующие отделены от алтаря иконостасом?» и т.д.) и получил на них серьезные, понятные ответы, основанные на Библии, истории и богословии!
Его приятно удивило, что на все, что делается в Православной Церкви, есть причины.
– Почему вы исполняете песнопения?
– Потому, что они помогают нам понять и лучше настроиться на богослужебный лад, а не потому, что мы любим музыку.
Всё в Православии направлено к единой цели: поклонению Богу – Отцу, Сыну и Святому Духу. В Православной Церкви нет никаких «фолк» или «джазовых» богослужений, которые иногда устраивают многие инославные деноминации, чтобы привлечь людей! Богослужение есть богослужение, а не развлечение! Всё в православной Литургии имеет смысл и значимую цель, чтобы поклоняться Богу в духе и истине (см.: Ин. 4: 25). Вот что Дуг нашел в Православии! Именно такие ответы он и хотел услышать.
Дуг не обратился в православную веру мгновенно: на протяжении нескольких лет он ходил в Крестовоздвиженский приход, продолжая задавать «трудные вопросы» о вере. Под руководством своего духовника отца Даниила[4], который терпеливо отвечал на все его вопрошания, Дуг в конце концов понял, что искренне готов принять Православие, и вскоре был присоединен к Церкви.
В отличие от прежней деноминации, которая была подобна нетерпеливому родителю, уставшему от постоянных «почему» своего любопытного ребенка, в Православной Церкви Дуг нашел ответы на мучавшие его вопросы. Для православных христиан не бывает слишком много «почему» – на любые вопросы верующие всегда счастливы ответить.
Узы, которые связывают
История Алекса Болдуина
Алекс Болдуин родился и вырос в регионе Дельта Миссисипи[5], где в полной мере исполнялись евангельские слова о любви к ближним. Имея родителей со Среднего Запада[6] и соседей, которые всегда заботились друг о друге, Алекс осознавал значение культуры и семьи. Религия также играла важную роль в их жизни: Алекс был воспитан римо-католиком.
К выпускному классу средней школы семья Болдуин переехала в город Финикс штата Аризона, где в церковной молодежной группе Алекс встретил свою будущую жену Веронику. Оба решили поступать в католические университеты: Алекс уехал во Францисканский университет Стьюбенвилла в штате Огайо, а Вероника – в Университет Святого Духа им. Дюкейна штата Пенсильвания. По окончании учебы они вернулись в Финикс , где через полгода поженились.
Алекс устроился на работу к французскому шеф-повару, который научил его готовить. Этот навык пригодился ему в Свято-Тихоновской богословской семинарии в Саут-Кейнане (Пенсильвания), куда он позднее поступил. Со временем они с Вероникой стали оглашенными в Православной Церкви и приняли Крещение.
Как и многие обращенные в Православие, Алекс впервые услышал об этой вере в университете. Через своего друга и наставника Тодда он познакомился с богословием и патрологией, а также узнал о святых и ранних отцах Православной Церкви. Все это было для него новым, несмотря на то, что в Миссисипи действовало несколько православных приходов. До этого его поверхностное знание о Православии ограничивалось несколькими визитами в греко-католические (униатские) церкви – но это не то же самое, что Восточная Православная Церковь. Римо-католицизм просто не мог дать ему полноту Божественной Литургии и духовно богатую культуру, которую можно найти лишь в Православной Церкви.
Православие восполнило всё недостающее для Алекса и Вероники ежедневными утренними и вечерними молитвами, святыми углами в их доме, традициями веры и церковной семьей, которая связана такими же тесными узами, как и кровное родство.
Хотя история Алекса краткая и приятная, она прекрасно демонстрирует, что Православная Церковь может дать нам духовные узы, связывающие верующих в вере, как кровь и культура связывают родственников и соседей.
В 2013 году Алексий Болдуин был рукоположен во иерея. С 2014 по 2020 год служил в миссионерском приходе ПЦА в честь Воскресения Христова в Норт-Огаста, штат Северная Каролина. С 2020 года служит на приходах в честь Воскресения Христова города Клинтон, Воздвижения Животворящего Креста города Хаттисберг, великомученицы Екатерины города Колумбус и Христа Спасителя города Мак-Ком – все в штате Миссисипи. У них с матушкой Вероникой 6 сыновей.
Участие в чужом забеге
История Эзикиела
Жизнь можно сравнить с состязанием в беге, когда есть команда участников, которые передают эстафету друг другу после того, как каждый бегун завершит свою часть дистанции. Чаще всего, получив эстафету, участник точно знает, что с ней делать. Но как быть, если вы пробежали часть дистанции и начинаете сомневаться, в своем ли забеге участвуете? Такое вот произошло с Эзикиелом.
Он и его супруга родились, крестились, прошли конфирмацию и были воспитаны в лютеранской вере, их семьи принимали активное участие в церковной жизни. К 13 годам пастор Эзикиела призвал его подумать о том, чтобы стать лютеранским пастором. Образование поведет юношу по этому пути и завершится окончанием семинарии Конкордия в городе Сент-Луис штата Миссури. После женитьбы и рождения двоих детей он был рукоположен в апреле 1972 года.
Эзикиел служил лютеранским пастором в трех приходах в штатах Айова, Мичиган и Иллинойс. Два из них были традиционными в том смысле, что проводились лютеранские богослужения, делался акцент на церковном росте, а обучение было основано на Катехизисе Мартина Лютера и лютеранском исповедании. Но третий приход сосредоточился на росте за счет следования различным современным протестантским методикам, которые отошли от исторических традиций.
Со временем Эзикиел разочаровался: его беспокоили отказ от того, что он называл «залогом истины», и пренебрежение такими практиками, как исповедь и ежедневные молитвы (два делания, которые он настоятельно рекомендовал). Вместе с несколькими коллегами они предположили, что Лютеранской церкви не должно быть вообще, потому что она, как и многие другие церкви, возникла из желания исправить ошибки Римско-католической церкви. Эзикиел и его собратья верили, что Древняя Церковь всегда оставалась живой – просто стала «невидимой» среди реформ.
В итоге образовалась маленькая группа, которая проводила дискуссии. В нее входили в том числе верующие из Антиохийской Православной Архиепископии Северной Америки и «Кампуса крестового похода за Христа»[7]. За время обсуждений группа была особенно обеспокоена мнением лютеран, что священство якобы не было установлено Христом и что общины могут нанимать и увольнять пасторов, как если бы они были просто служащими. Обязанности пастора рассматривались как задачи, которые может выполнить каждый христианин. К тому же идея, что приснодевство Пресвятой Богородицы является просто «благочестивым мнением», тоже стала источником беспокойства, поскольку это учение существует с апостольских времен.
В феврале 2005 года во время ритрита[8] в монастыре Успения Божией Матери в Райвс-Джанкшн[9] штата Мичиган Эзикиела поразили и глубоко тронули красивое пение сестер, отсутствие праздных разговоров во время трапезы (когда совершалось чтение) и беседа владыки Нафанаила (Поппа; архиепископа Детройтского и Румынской епископии). После ритрита Эзикиел понимал, что его переход в Православие является лишь вопросом времени.
Позднее, в 2005 году, один прихожанин сказал Эзикиелу: «Вы же православный! Как можете продолжать служить в лютеранском алтаре?» После мучительных осенних переживаний он и его жена в феврале 2006 года приняли решение оставить веру, в которой родились, и стать православными христианами. Хотя их «забег веры» начался в одной церкви, они в конечном счете «пересекли финишную черту» в Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви – в Православной Церкви.
Перевел с английского Дмитрий Лапа
St. George Orthodox Church
[1] Протестантская деноминация в США, образовавшаяся в начале XIX в. как протест против упадка религиозного рвения в среде протестантов. В основе верования лежит Евангелие. Организация церкви – строго по конгрегациям. Насчитывает ок. 2 млн. последователей. – Здесь и далее примеч. перев.
[2] Храм в честь Воздвижения Креста Господня юрисдикции Православной Церкви в Америке.
[3] Протестантская церковь в Северной Америке, существовавшая с 1946 по 1968 г. Появилась в результате слияния Евангелической церкви и церкви Объединенных братьев во Христе (Новая конституция). В 1968 г. EUBC в США объединилась с Методистской церковью и образовала Объединенную методистскую церковь.
[4] Протоиерей Даниил Коваляк служил настоятелем Крестовоздвиженской церкви почти 40 лет, до 2018 г.
[5] Северо-западная часть штата Миссисипи – междуречье рек Миссисипи и Язу.
[6] Регион США, в который входят штаты Иллинойс, Индиана, Айова, Канзас, Мичиган, Миннесота, Миссури, Небраска, Северная Дакота, Огайо, Южная Дакота и Висконсин.
[7] Американская межденоминационная миссионерская организация для студентов колледжей и университетов.
[8] Уединенные или коллективные поездки, съезды для духовных практик.
[9] Принадлежит Румынской православной епископии Америки – одной из «этнических» епархий ПЦА.
Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. (Гал. 3:27)
Аще кто не родится свыше — водою и Духом, не может внити в царствие Божие. (Ин. 3:3, 5)
Спасе нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго. (Тит. 3:5)
Аще кто не родится свыше — водою и Духом, не может внити в царствие Божие. (Ин. 3:3, 5)
Спасе нас банею пакибытия и обновления Духа Святаго. (Тит. 3:5)
СЛОВО НА КРЕЩЕНИЕ ГОСПОДНЕ 19 Января 2021
Настал новый, пресветлый праздник, день Светов, день преславнаго, таинственнаго Крещения Господня, Которому мы все обязаны своим пакибытием или возрождением, просвещением, обновлением и усыновлением Отцу небесному, от Котораго отчуждено было скверною греха человечество несколько тысяч лет.
Снова порадуемся, дорогие братия и сестры, безмерной благости и премудрости Божией, чудно устроившей возрождение наше в водах Иордана, чрез погружение в них плотию Самого Господа славы, освятившаго воды, установившаго и подавшаго нам образ и способ таинственнаго обновления нашего. Глубоко и чудесно это таинство! Сколь чудесно и животворно таинство святого Причащения Тела и Крови Христовых, в коих Он весь почивает, чрез которыя и совершает державно очищение грехов наших, освящение и обожение, — столь же чудно и действенно ко спасению оскверненнаго и погибающаго грехом человеческаго рода таинство Божественнаго Крещения; и одно другому помогают, и то и другое необходимо ко спасению. О, несказанная премудрость и тайна Божия, которую только верою можно принимать и уразумевать, но не пытливым, близоруким и омраченным страстями умом человеческим.
Как сотворение наше Богом есть величайшая тайна благости, премудрости и всемогущества Божия, — так и тайна возрождения нашего в крещении есть таинство, пред которым должен в благоговении поникнуть разум человеческий. Только безконечный Разум Божий мог умыслить и предложить верное средство к очищению и возрождению растлевшаго грехом, до костей и мозгов, до самой глубины сердца рода человеческаго, и присвоению Богу совершенно отчужденнаго и погибавшаго человека. Никакой ум не только человеческий, но и ангельский не мог найти к тому средства.
Святая Церковь, богословствуя Духом Святым, о тайне Крещения Господа нашего, говорит, что Господь, крестившись в водах Иордана, потопил человеческий грех Своею безмерною праведностию, освятил воды и на все века дал им силу освящения, чтобы даровать нам баню пакибытия и обновления Духом Святым; отворить нам небо, заключенное грехопадением Адама и низвести на землю Духа Святаго, Который не имел на земле места, где голову приклонить, по причине крайняго развращения рода человеческаго; чтобы Адама очистить от скверны и возвести на небо оправданным после пятитысячелетняго наказания во аде.
«Да Твоея славы всяческая исполниши, Тебе Самаго истощил еси даже и до рабия образа. Ныне же длани раба (Предтечи) подклоняеши главу рабски, мое наздание благоутробно очищая», — возглашает Церковь в службе на этот праздник. «Явльшуся Тебе телом, освятися земля, воды благословишася, Небо просветися, род же человеков горькаго мучительства вражия избавися. Нов Адам быв Содетель, огнем, и Духом, и водою странное совершая возрождение и обновление чудное, кроме сокрушения и горнил Крещением Богодетельным новотворя. Духом души новотвориши, водою же освящаеши тело сложеное, животна назидая человека».
Слава Господу Иисусу, крестившемуся во Иордане нашего ради спасения и даровавшему нам возрождение, пакибытие (вторичное бытие), усыновление Богу и живот вечный, разорившему прежнее средостение вражды и проклятия, и праведнаго отвержения нашего от Бога.
«Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся», то есть крестившиеся во имя Христа и Святыя Троицы облеклись во Христа духовно: в Его правду, святость, кротость, смирение, послушание, терпение, воздержание, — словом в Христово совершенство, в Христов образ, во всякую благодать Христову — в новаго человека, созданнаго по Богу в правде и преподобии истины (Ефес. 4:24).
Облеклись ли мы во Христа? Спросим себя и размыслим о сем искренно. А если не облеклись, то мы и не Христовы. Ибо Апостол говорит, что кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим. 8:9).
Если кто не родится водою и духом, тот не может видеть царствия Божия. Аминь.
Полное собрание сочинений настоятеля Кронштадтскаго Андреевскаго собора протоиерея о. Иоанна Ильича Сергиева. Новыя слова, произнесенныя в 1902 году. — 1-е изд., под ред. авт. Кронштадт: Типография газеты «Котлин», 1903. С. 5-8.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
Снова порадуемся, дорогие братия и сестры, безмерной благости и премудрости Божией, чудно устроившей возрождение наше в водах Иордана, чрез погружение в них плотию Самого Господа славы, освятившаго воды, установившаго и подавшаго нам образ и способ таинственнаго обновления нашего. Глубоко и чудесно это таинство! Сколь чудесно и животворно таинство святого Причащения Тела и Крови Христовых, в коих Он весь почивает, чрез которыя и совершает державно очищение грехов наших, освящение и обожение, — столь же чудно и действенно ко спасению оскверненнаго и погибающаго грехом человеческаго рода таинство Божественнаго Крещения; и одно другому помогают, и то и другое необходимо ко спасению. О, несказанная премудрость и тайна Божия, которую только верою можно принимать и уразумевать, но не пытливым, близоруким и омраченным страстями умом человеческим.
Как сотворение наше Богом есть величайшая тайна благости, премудрости и всемогущества Божия, — так и тайна возрождения нашего в крещении есть таинство, пред которым должен в благоговении поникнуть разум человеческий. Только безконечный Разум Божий мог умыслить и предложить верное средство к очищению и возрождению растлевшаго грехом, до костей и мозгов, до самой глубины сердца рода человеческаго, и присвоению Богу совершенно отчужденнаго и погибавшаго человека. Никакой ум не только человеческий, но и ангельский не мог найти к тому средства.
Святая Церковь, богословствуя Духом Святым, о тайне Крещения Господа нашего, говорит, что Господь, крестившись в водах Иордана, потопил человеческий грех Своею безмерною праведностию, освятил воды и на все века дал им силу освящения, чтобы даровать нам баню пакибытия и обновления Духом Святым; отворить нам небо, заключенное грехопадением Адама и низвести на землю Духа Святаго, Который не имел на земле места, где голову приклонить, по причине крайняго развращения рода человеческаго; чтобы Адама очистить от скверны и возвести на небо оправданным после пятитысячелетняго наказания во аде.
«Да Твоея славы всяческая исполниши, Тебе Самаго истощил еси даже и до рабия образа. Ныне же длани раба (Предтечи) подклоняеши главу рабски, мое наздание благоутробно очищая», — возглашает Церковь в службе на этот праздник. «Явльшуся Тебе телом, освятися земля, воды благословишася, Небо просветися, род же человеков горькаго мучительства вражия избавися. Нов Адам быв Содетель, огнем, и Духом, и водою странное совершая возрождение и обновление чудное, кроме сокрушения и горнил Крещением Богодетельным новотворя. Духом души новотвориши, водою же освящаеши тело сложеное, животна назидая человека».
Слава Господу Иисусу, крестившемуся во Иордане нашего ради спасения и даровавшему нам возрождение, пакибытие (вторичное бытие), усыновление Богу и живот вечный, разорившему прежнее средостение вражды и проклятия, и праведнаго отвержения нашего от Бога.
«Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся», то есть крестившиеся во имя Христа и Святыя Троицы облеклись во Христа духовно: в Его правду, святость, кротость, смирение, послушание, терпение, воздержание, — словом в Христово совершенство, в Христов образ, во всякую благодать Христову — в новаго человека, созданнаго по Богу в правде и преподобии истины (Ефес. 4:24).
Облеклись ли мы во Христа? Спросим себя и размыслим о сем искренно. А если не облеклись, то мы и не Христовы. Ибо Апостол говорит, что кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим. 8:9).
Если кто не родится водою и духом, тот не может видеть царствия Божия. Аминь.
Полное собрание сочинений настоятеля Кронштадтскаго Андреевскаго собора протоиерея о. Иоанна Ильича Сергиева. Новыя слова, произнесенныя в 1902 году. — 1-е изд., под ред. авт. Кронштадт: Типография газеты «Котлин», 1903. С. 5-8.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
Рождество Твое, Христе Боже наш,/ возсия мирови свет разума,/ в нем бо звездам служащии/ звездою учахуся/ Тебе кланятися, Солнцу Правды,/ и Тебе ведети с высоты Востока.// Господи, слава Тебе!
РАЗМЫШЛЕНИЯ НА РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО 7 Января 2021
Слава Тебе, Господи! И еще дождались мы светлых дней Рождества Христова: повеселимся же теперь и порадуемся. Св. Церковь нарочно для того, чтоб возвысить наше веселие в эти дни, учредила перед ними пост – некоторое стеснение, чтобы вступая в них, мы чувствовали себя как бы исходящими на свободу. При всем том Она никак не хочет, чтобы мы предавались услаждению только чувств и одним удовольствиям плотским. Но исстари, наименовав эти дни святками, требует, чтобы самое веселие наше в течение их было свято, как они святы. А чтобы не забылся кто веселясь, она вложила в уста нам краткую песнь во славу родившегося Христа, которою остепеняет плоть и возвышает дух, указывая ему достойные дней этих занятия: «Христос рождается – славите» и проч.
Славьте же Христа, и славьте так, чтоб этим славословием усладились душа и сердце, и тем заглушился позыв ко всякому другому делу и занятию, обещающему какую-либо утеху. Славьте Христа: это не то, что составляйте длинные хвалебные песни Христу, нет; но если, помышляя или слушая о рождестве Христа Спасителя, вы невольно из глубины души воскликнете: слава Тебе, Господи, что родился Христос! – этого и довольно; это будет тихая песнь сердца, которая пройдет, однако же, небеса и войдет к Самому Богу. Воспроизведите немного пояснее то, что совершено для нас Господом – и вы увидите, как естественно ныне нам такое воззвание.
Чтоб это было для нас легче, приравняем к этому следующие случаи. Заключенному в темнице и закованному в узы царь обещал свободу… Ждет заключенный день – другой, ждет месяцы и годы… не видит исполнения, но не теряет надежды, веря цареву слову. Наконец, показались признаки, что скоро-скоро, внимание его напрягается; он слышит шум приближающихся с веселым говором: вот спадают запоры и входит избавитель… Слава Тебе, Господи! восклицает невольно узник. Пришел конец моему заключению, скоро увижу свет Божий!
Другой случай: больной покрытый ранами и расслабленный всеми членами, переиспытал все лекарства, и много переменил врачей; терпение его истощилось, и он готов был предаться отчаянному гореванию. Ему говорят: есть еще искуснейший врач: всех вылечивает и именно от таких болезней, как твоя; мы просили его – обещал прийти. Больной верит, возникает к надежде и ждет обещанного… Проходит час, другой, более – беспокойство снова начинает точить душу его… Уже под вечер кто-то подъехал… идет… отворилась дверь, и входит желанный … Слава Тебе, Господи! вскрикивает больной.
Вот и еще случай: нависла грозная туча; мрак покрыл лицо земли; гром потрясает основания гор и молнии прорезывают небо из края в край: от этого все в страхе, словно настал конец мира. Когда же потом гроза проходит и небо проясняется, всякий, свободно вздыхая, говорит; Слава Тебе, Господи!
Приблизьте эти случаи к себе и увидите, что в них вся наша история. Грозная туча гнева Божия была над нами, – пришел Господь-Примиритель и разогнал эту тучу. Мы были покрыты ранами грехов и страстей – пришел Врач душ и исцелил нас… Были мы в узах рабства – пришел Освободитель и разрешил узы наши… Приблизьте все это к сердцу своему и восприимите чувствами своими, и вы не удержитесь, чтоб не воскликнуть: слава Тебе, Господи, что родился Христос!
Не усиливаюсь словами моими привить к вам такую радость: это недоступно ни для какого слова. Дело, совершенное родившимся Господом, касается каждого из нас. Вступающие в общение с Ним приемлют от Него свободу, врачевство, мир, обладают всем этим и вкушают сладость того. Тем, которые испытывают это в себе, незачем говорить: «радуйтесь», потому что они не могут не радоваться, а тем, которые не испытывают, что и говорить: «радуйтесь»; они не могут радоваться. Связанный по рукам и по ногам, сколько ни говори ему: «радуйся избавлению» – не возрадуется; покрытому ранами грехов откуда придет радость уврачевания? Как вздохнет свободно устрашаемый грозою гнева Божия? Таким можно только сказать: «пойдите вы к Младенцу повитому, лежащему в яслях, и ищите у Него избавления от всех обдержащих вас зол, ибо этот Младенец – Христос Спас мира».
Желалось бы всех видеть радующимися именно этою радостью и нехотящими знать других радостей, но не все сущие от Израиля – Израиль. Начнутся теперь увеселения пустые, буйные, разжигающие похоти: глазерство, кружение, оборотничество. Любящим все это сколько ни говори: «укротитесь», они затыкают уши свои и не внемлют – и всегда доведут светлые дни праздника до того, что заставят милостивого Господа отвратить очи Свои от нас и сказать: «мерзость Мне все эти празднества ваши»! И действительно, многие из наших увеселений общественных воистину мерзость языческая, то есть, одни прямо перенесены к нам из языческого мира, а другие, хотя и позже явились, но пропитаны духом язычества. И как будто нарочно они изобретаются в большем количестве в дни Рождества м Пасхи. Увлекаясь ими, мы даем князю мира – мучителю своему, противнику Божию, повод говорить к Богу: «Что сделал Ты мне Рождеством Своим и Воскресением? Все ко мне идут!» Но да проносятся чаще в глубине сердца нашего слова 50-го псалма: «Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем»...
Нас увлекает просвещенная Европа… Да, там впервые восстановлены изгнанные было из мира мерзости языческие; оттуда уже перешли они и переходят и к нам. Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся как помешанные, сами себя не помня. Но припомним двенадцатый год: зачем это приходили к нам французы? Бог послал их истребить то зло, которое мы у них же переняли. Покаялась тогда Россия, и Бог помиловал ее. А теперь, кажется, начал уже забываться тот урок. Если опомнимся, конечно, ничего не будет; а если не опомнимся, кто весть, может быть, опять пошлет на нас Господь таких же учителей наших, чтоб привели нас в чувство и поставили на путь исправления. Таков закон правды Божией: тем врачевать от греха, чем кто увлекается к нему. Это не пустые слова, но дело, утверждаемое голосом Церкви. Ведайте, православные, что Бог поругаем не бывает; и ведая это, веселитесь и радуйтесь в эти дни со страхом. Освятите светлый Праздник святыми делами, занятиями и увеселениями, чтоб все, смотря на нас, сказали: у них святки, а не буйные какие-нибудь игрища нечестивцев и развратников, не знающих Бога.
Святитель Феофан Затворник
Славьте же Христа, и славьте так, чтоб этим славословием усладились душа и сердце, и тем заглушился позыв ко всякому другому делу и занятию, обещающему какую-либо утеху. Славьте Христа: это не то, что составляйте длинные хвалебные песни Христу, нет; но если, помышляя или слушая о рождестве Христа Спасителя, вы невольно из глубины души воскликнете: слава Тебе, Господи, что родился Христос! – этого и довольно; это будет тихая песнь сердца, которая пройдет, однако же, небеса и войдет к Самому Богу. Воспроизведите немного пояснее то, что совершено для нас Господом – и вы увидите, как естественно ныне нам такое воззвание.
Чтоб это было для нас легче, приравняем к этому следующие случаи. Заключенному в темнице и закованному в узы царь обещал свободу… Ждет заключенный день – другой, ждет месяцы и годы… не видит исполнения, но не теряет надежды, веря цареву слову. Наконец, показались признаки, что скоро-скоро, внимание его напрягается; он слышит шум приближающихся с веселым говором: вот спадают запоры и входит избавитель… Слава Тебе, Господи! восклицает невольно узник. Пришел конец моему заключению, скоро увижу свет Божий!
Другой случай: больной покрытый ранами и расслабленный всеми членами, переиспытал все лекарства, и много переменил врачей; терпение его истощилось, и он готов был предаться отчаянному гореванию. Ему говорят: есть еще искуснейший врач: всех вылечивает и именно от таких болезней, как твоя; мы просили его – обещал прийти. Больной верит, возникает к надежде и ждет обещанного… Проходит час, другой, более – беспокойство снова начинает точить душу его… Уже под вечер кто-то подъехал… идет… отворилась дверь, и входит желанный … Слава Тебе, Господи! вскрикивает больной.
Вот и еще случай: нависла грозная туча; мрак покрыл лицо земли; гром потрясает основания гор и молнии прорезывают небо из края в край: от этого все в страхе, словно настал конец мира. Когда же потом гроза проходит и небо проясняется, всякий, свободно вздыхая, говорит; Слава Тебе, Господи!
Приблизьте эти случаи к себе и увидите, что в них вся наша история. Грозная туча гнева Божия была над нами, – пришел Господь-Примиритель и разогнал эту тучу. Мы были покрыты ранами грехов и страстей – пришел Врач душ и исцелил нас… Были мы в узах рабства – пришел Освободитель и разрешил узы наши… Приблизьте все это к сердцу своему и восприимите чувствами своими, и вы не удержитесь, чтоб не воскликнуть: слава Тебе, Господи, что родился Христос!
Не усиливаюсь словами моими привить к вам такую радость: это недоступно ни для какого слова. Дело, совершенное родившимся Господом, касается каждого из нас. Вступающие в общение с Ним приемлют от Него свободу, врачевство, мир, обладают всем этим и вкушают сладость того. Тем, которые испытывают это в себе, незачем говорить: «радуйтесь», потому что они не могут не радоваться, а тем, которые не испытывают, что и говорить: «радуйтесь»; они не могут радоваться. Связанный по рукам и по ногам, сколько ни говори ему: «радуйся избавлению» – не возрадуется; покрытому ранами грехов откуда придет радость уврачевания? Как вздохнет свободно устрашаемый грозою гнева Божия? Таким можно только сказать: «пойдите вы к Младенцу повитому, лежащему в яслях, и ищите у Него избавления от всех обдержащих вас зол, ибо этот Младенец – Христос Спас мира».
Желалось бы всех видеть радующимися именно этою радостью и нехотящими знать других радостей, но не все сущие от Израиля – Израиль. Начнутся теперь увеселения пустые, буйные, разжигающие похоти: глазерство, кружение, оборотничество. Любящим все это сколько ни говори: «укротитесь», они затыкают уши свои и не внемлют – и всегда доведут светлые дни праздника до того, что заставят милостивого Господа отвратить очи Свои от нас и сказать: «мерзость Мне все эти празднества ваши»! И действительно, многие из наших увеселений общественных воистину мерзость языческая, то есть, одни прямо перенесены к нам из языческого мира, а другие, хотя и позже явились, но пропитаны духом язычества. И как будто нарочно они изобретаются в большем количестве в дни Рождества м Пасхи. Увлекаясь ими, мы даем князю мира – мучителю своему, противнику Божию, повод говорить к Богу: «Что сделал Ты мне Рождеством Своим и Воскресением? Все ко мне идут!» Но да проносятся чаще в глубине сердца нашего слова 50-го псалма: «Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем»...
Нас увлекает просвещенная Европа… Да, там впервые восстановлены изгнанные было из мира мерзости языческие; оттуда уже перешли они и переходят и к нам. Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся как помешанные, сами себя не помня. Но припомним двенадцатый год: зачем это приходили к нам французы? Бог послал их истребить то зло, которое мы у них же переняли. Покаялась тогда Россия, и Бог помиловал ее. А теперь, кажется, начал уже забываться тот урок. Если опомнимся, конечно, ничего не будет; а если не опомнимся, кто весть, может быть, опять пошлет на нас Господь таких же учителей наших, чтоб привели нас в чувство и поставили на путь исправления. Таков закон правды Божией: тем врачевать от греха, чем кто увлекается к нему. Это не пустые слова, но дело, утверждаемое голосом Церкви. Ведайте, православные, что Бог поругаем не бывает; и ведая это, веселитесь и радуйтесь в эти дни со страхом. Освятите светлый Праздник святыми делами, занятиями и увеселениями, чтоб все, смотря на нас, сказали: у них святки, а не буйные какие-нибудь игрища нечестивцев и развратников, не знающих Бога.
Святитель Феофан Затворник