Это просто невероятно, что люди находят в желудках морских обитателей! Китов-бедолаг очень даже жаль по этому поводу. Ведь они всасывают в себя огромные массы воды, в которых содержатся зачастую не только планктон, кальмары и прочие «вкусняшки», но и пластиковые пакеты, бутылки и другой мусор, от чего они могут погибнуть. Это происходит не по их вине. А вот у акул все по-другому.
Ненасытность 9 Апреля 2021
Акулы – хищники, и они целенаправленно нападают на то, что им кажется съедобным и вызывает желудочный интерес. И часто проглатывают совершенно несъедобные вещи. Например, среди задокументированных находок в желудке акул были и пушечное ядро, и туземский барабан там-там, и невзорвавшийся снаряд, и древний сундук с орудиями пыток, и фотоаппарат, и даже целые доспехи рыцаря. А в 1922 году из пойманной акулы извлекли огромную живую черепаху. Непонятно, как ей удалось выжить в желудочном соке, но тем не менее она была жива. Спасенное животное поселили в общественном аквариуме Нью-Йорка и символично назвали Ионой.
Акула похожа на воровку-клептоманку. Но в отличие от воровки она все тянет в рот, а не в карман. Вкусно или невкусно, полезно или вредно то, что она глотает, ее в принципе не интересует. Главное – набить свое ненасытное брюхо. Поэтому желудок некоторых неразборчивых акул больше напоминает свалку или чердак дома, на который бережливый хозяин тянет все, что ему уже не нужно, авось потом пригодится.
Вам не кажется, что мы с вами очень похожи на акул? В рот, конечно, не тянем, что попало, но вот информацию потребляем без разбора всю, которая представляет маломальский интерес. Наш ум, как хищник, набрасывается на любую информационную наживку, которая плавает в бесконечных просторах интернета и телевидения. Почему Пизанская башня не падает? Интересно? Да! Что такое столетнее яйцо? Интересно? Еще как! Какая машина самая экологичная? Сколько жен у таиландского короля? Где до сих пор не ступала нога человека? Какое самое высокое здание в мире? И так далее, и тому подобное.
Неважно, какая наживка срабатывает и с какой удочки. Бывает, что мы ищем действительно что-то нужное, и в это время бес нас увлекает в сторону, и мы каким-то чудом оказываемся на страницах Яндекс Дзен или подобных ему сервисов. Взгляд падает на рекламный текст, на анонс, на навязчивую картинку – и оп! – мы на крючке. Уходит драгоценное время, тонны бесполезной информации загружаются в наш мозг, вытесняя память Божию. Нервы щекочут невероятные истории, а Бог тем временем смиренно ожидает, когда интернет-наркоман получит очередную дозу.
Тонны бесполезной информации загружаются в наш мозг, вытесняя память Божию
Чего только нет в нашей набитой знаниями голове! Удивительные факты из самых разнообразных сфер науки и искусства. Самое удивительное в них то, что они нам никогда в жизни не пригодятся. Поневоле вспоминается Шерлок Холмс, который с невозмутимым видом говорит Ватсону, что не знал, будто Земля имеет шарообразную форму. «У меня в голове, – говорит он, – полнейший порядок. Я знаю, что у меня и где лежит. А в голове у иного обывателя столько разной информации и такой бардак, что никогда не найдешь то, что нужно».
Это точно! В наших головах все перемешено: нужные знания и бесполезнейшая информация, детские и юношеские воспоминания, эмоции от фильмов, песен, спектаклей, книг. Невозможно шагу ступить по «чердаку», чтобы не задеть какой-то запыленный предмет, который сразу вызывает к жизни еще десяток ненужных воспоминаний. Бывает, что пытаешься вспомнить рецепт, а находишь себя сидящим и вспоминающим одноклассников в шестом классе! Прямо болезнь Совы из Винни Пуха, которой постоянно что-то вспоминалось!
Видите, как работает мозг? Одна ассоциация связана со второй. Вторая – с третьей и четвертой. А если вы еще и впечатлительный по жизни человек, то количество этих связей можно смело умножать на три.
Кажется, и что с того? Вон некоторые писатели и режиссеры нарочно так строят свои произведения, что их творения превращаются в один сплошной поток ассоциаций и аллюзий, а их читатели и зрители только и заняты тем, что стремятся разгадать весь набор головоломок первыми.
Проблема в том, что масса ненужной информации захламляет нашу память, рассеивает наше внимание, не дает сосредоточиться на молитве. Если условно представить наш ум в виде моря, а молитву – плывущим по его поверхности кораблем, то мы увидим такую картину: лоцман (наш дух) пытается осторожно проложить маршрут, но корабль постоянно натыкается то на доску, то на бочку. Поэтому молитва все время спотыкается и хиреет. Как тут быть? Святитель Феофан Затворник в своих письмах без конца советует одно и то же: опускаться умом в сердце, творить молитву в глубине сердечной.
Больше всего этому помогает такое делание, когда человек в течение дня многократно обращается к Богу в кратких молитовках.
Соберите несколько кратких молитвенных воззваний, затвердите их с пониманием и чувством и повторяйте их мысленно весь день
«Для того, чтобы ум держался в богомыслии, – говорит святитель Феофан, – соберите несколько кратких молитвенных воззваний, затвердите их, с пониманием и чувством… И повторяйте их мысленно, как только потреба, весь день и ночь» (Письмо 32 к С.В.).
«Сделайте так, чтобы промежутки между сими воздыханиями все меньше и меньше становились… тогда воздыхания сольются в одну непрестанную молитву… и Бог будет присущ вам особым образом, – а где Бог, там рай» (Письмо 35 к С.В.).
При молитве «вниманием надо сойти в сердце и стать там пред лицем Господа, вездесущего – и в вас, и всевидящего – и вас» (Письмо 36 к С.В.).
Получается, что нужно опуститься умом в сердце, как подводная лодка входит в глубины моря, чистые и тихие, и так следовать курсом к намеченной цели. Часто ошибкой молящегося бывает то, что он замедляет на мысленных преградах и искушениях, начинает ввязываться с ними в препирательства, в то время как проще оставить их и обратиться молитвой вглубь. Тогда мысленные образы, пораженные силой сердечной молитвы, блекнут и теряют свою силу.
В то же время в пост нужно озаботиться тем, чтобы не набрасываться на любую привлекательную информацию, как голодная акула, а держать свой ум на привязи. Это брань и подвиг. Душа современного человека привыкла без конца себя развлекать. Нам тяжело и час провести наедине с самим собой, тяжело заняться созерцанием, если и не глубин Божиих, то хотя бы глубин своей души.
И чем дальше человек от Бога, тем более ему невыносимо находиться в мысленном уединении. Все хочется бежать от самого себя, от своих житейских проблем, которые коренятся в греховных страстях.
Едешь в метро – почти нет ни одного человека, который бы не уставился в телефон в наушниках и не сжигал бы так драгоценное время. Я нисколько не лучше, даже хуже. Я знаю свою страстность, и поэтому у меня телефон кнопочный.
Удивительным образом, когда мы попадаем на информационную удочку, наживка сама превращается в акулу и проглатывает нас целиком. К сожалению, в ее утробе находиться совсем не так уныло, как Ионе, поэтому мы не сразу вспоминаем о молитве и Боге. Только когда все наши жизненные соки утекут в информационный вакуум, в набитой знаниями голове, как это ни парадоксально, станет пусто, в сердце – уныло и тяжело, тогда мы наконец вспоминаем, что и молитвы все пропустили, и важные дела не сделали, и в общем-то и не приобрели ничего.
Наверное, сейчас в голове одного современного человека вмещается столько знаний, сколько не было у многих древних цивилизаций. И в то же время одно праведное сердце древнего Филарета Милостивого вмещало в себя столько любви, сколько сейчас не наскребется и в сердцах многих тысяч наших современников.
Пост – время размышлений. Мысли тянутся, как караваны верблюдов. Если быть бдительным, можно среди грузов найти драгоценности. Если быть нерадивым и спать, как лев преподобного Герасима, – глядишь, и последнего осла уведут.
Постараемся поступать по заповеди святителя Феофана и бдеть молитвой в глубине сердечной. Середина поста уже пройдена. Мы ограничили себя во всем. Око, которое не может насытиться зрением (см.: Еккл. 1: 8), дает пищу для беспокойного мятущегося ума. Пора стеснить и их. А чтобы они не вопили от голода, дать им пищу, подходящую для покаянного времени: чтение Евангелия и Псалтири.
Бери, душа, ешь и пей! Находи в этом усладу, вкус и радость. Ибо истинно говорю тебе: иной пищи ты не получишь!
Священник Сергий Бегиян
Акула похожа на воровку-клептоманку. Но в отличие от воровки она все тянет в рот, а не в карман. Вкусно или невкусно, полезно или вредно то, что она глотает, ее в принципе не интересует. Главное – набить свое ненасытное брюхо. Поэтому желудок некоторых неразборчивых акул больше напоминает свалку или чердак дома, на который бережливый хозяин тянет все, что ему уже не нужно, авось потом пригодится.
Вам не кажется, что мы с вами очень похожи на акул? В рот, конечно, не тянем, что попало, но вот информацию потребляем без разбора всю, которая представляет маломальский интерес. Наш ум, как хищник, набрасывается на любую информационную наживку, которая плавает в бесконечных просторах интернета и телевидения. Почему Пизанская башня не падает? Интересно? Да! Что такое столетнее яйцо? Интересно? Еще как! Какая машина самая экологичная? Сколько жен у таиландского короля? Где до сих пор не ступала нога человека? Какое самое высокое здание в мире? И так далее, и тому подобное.
Неважно, какая наживка срабатывает и с какой удочки. Бывает, что мы ищем действительно что-то нужное, и в это время бес нас увлекает в сторону, и мы каким-то чудом оказываемся на страницах Яндекс Дзен или подобных ему сервисов. Взгляд падает на рекламный текст, на анонс, на навязчивую картинку – и оп! – мы на крючке. Уходит драгоценное время, тонны бесполезной информации загружаются в наш мозг, вытесняя память Божию. Нервы щекочут невероятные истории, а Бог тем временем смиренно ожидает, когда интернет-наркоман получит очередную дозу.
Тонны бесполезной информации загружаются в наш мозг, вытесняя память Божию
Чего только нет в нашей набитой знаниями голове! Удивительные факты из самых разнообразных сфер науки и искусства. Самое удивительное в них то, что они нам никогда в жизни не пригодятся. Поневоле вспоминается Шерлок Холмс, который с невозмутимым видом говорит Ватсону, что не знал, будто Земля имеет шарообразную форму. «У меня в голове, – говорит он, – полнейший порядок. Я знаю, что у меня и где лежит. А в голове у иного обывателя столько разной информации и такой бардак, что никогда не найдешь то, что нужно».
Это точно! В наших головах все перемешено: нужные знания и бесполезнейшая информация, детские и юношеские воспоминания, эмоции от фильмов, песен, спектаклей, книг. Невозможно шагу ступить по «чердаку», чтобы не задеть какой-то запыленный предмет, который сразу вызывает к жизни еще десяток ненужных воспоминаний. Бывает, что пытаешься вспомнить рецепт, а находишь себя сидящим и вспоминающим одноклассников в шестом классе! Прямо болезнь Совы из Винни Пуха, которой постоянно что-то вспоминалось!
Видите, как работает мозг? Одна ассоциация связана со второй. Вторая – с третьей и четвертой. А если вы еще и впечатлительный по жизни человек, то количество этих связей можно смело умножать на три.
Кажется, и что с того? Вон некоторые писатели и режиссеры нарочно так строят свои произведения, что их творения превращаются в один сплошной поток ассоциаций и аллюзий, а их читатели и зрители только и заняты тем, что стремятся разгадать весь набор головоломок первыми.
Проблема в том, что масса ненужной информации захламляет нашу память, рассеивает наше внимание, не дает сосредоточиться на молитве. Если условно представить наш ум в виде моря, а молитву – плывущим по его поверхности кораблем, то мы увидим такую картину: лоцман (наш дух) пытается осторожно проложить маршрут, но корабль постоянно натыкается то на доску, то на бочку. Поэтому молитва все время спотыкается и хиреет. Как тут быть? Святитель Феофан Затворник в своих письмах без конца советует одно и то же: опускаться умом в сердце, творить молитву в глубине сердечной.
Больше всего этому помогает такое делание, когда человек в течение дня многократно обращается к Богу в кратких молитовках.
Соберите несколько кратких молитвенных воззваний, затвердите их с пониманием и чувством и повторяйте их мысленно весь день
«Для того, чтобы ум держался в богомыслии, – говорит святитель Феофан, – соберите несколько кратких молитвенных воззваний, затвердите их, с пониманием и чувством… И повторяйте их мысленно, как только потреба, весь день и ночь» (Письмо 32 к С.В.).
«Сделайте так, чтобы промежутки между сими воздыханиями все меньше и меньше становились… тогда воздыхания сольются в одну непрестанную молитву… и Бог будет присущ вам особым образом, – а где Бог, там рай» (Письмо 35 к С.В.).
При молитве «вниманием надо сойти в сердце и стать там пред лицем Господа, вездесущего – и в вас, и всевидящего – и вас» (Письмо 36 к С.В.).
Получается, что нужно опуститься умом в сердце, как подводная лодка входит в глубины моря, чистые и тихие, и так следовать курсом к намеченной цели. Часто ошибкой молящегося бывает то, что он замедляет на мысленных преградах и искушениях, начинает ввязываться с ними в препирательства, в то время как проще оставить их и обратиться молитвой вглубь. Тогда мысленные образы, пораженные силой сердечной молитвы, блекнут и теряют свою силу.
В то же время в пост нужно озаботиться тем, чтобы не набрасываться на любую привлекательную информацию, как голодная акула, а держать свой ум на привязи. Это брань и подвиг. Душа современного человека привыкла без конца себя развлекать. Нам тяжело и час провести наедине с самим собой, тяжело заняться созерцанием, если и не глубин Божиих, то хотя бы глубин своей души.
И чем дальше человек от Бога, тем более ему невыносимо находиться в мысленном уединении. Все хочется бежать от самого себя, от своих житейских проблем, которые коренятся в греховных страстях.
Едешь в метро – почти нет ни одного человека, который бы не уставился в телефон в наушниках и не сжигал бы так драгоценное время. Я нисколько не лучше, даже хуже. Я знаю свою страстность, и поэтому у меня телефон кнопочный.
Удивительным образом, когда мы попадаем на информационную удочку, наживка сама превращается в акулу и проглатывает нас целиком. К сожалению, в ее утробе находиться совсем не так уныло, как Ионе, поэтому мы не сразу вспоминаем о молитве и Боге. Только когда все наши жизненные соки утекут в информационный вакуум, в набитой знаниями голове, как это ни парадоксально, станет пусто, в сердце – уныло и тяжело, тогда мы наконец вспоминаем, что и молитвы все пропустили, и важные дела не сделали, и в общем-то и не приобрели ничего.
Наверное, сейчас в голове одного современного человека вмещается столько знаний, сколько не было у многих древних цивилизаций. И в то же время одно праведное сердце древнего Филарета Милостивого вмещало в себя столько любви, сколько сейчас не наскребется и в сердцах многих тысяч наших современников.
Пост – время размышлений. Мысли тянутся, как караваны верблюдов. Если быть бдительным, можно среди грузов найти драгоценности. Если быть нерадивым и спать, как лев преподобного Герасима, – глядишь, и последнего осла уведут.
Постараемся поступать по заповеди святителя Феофана и бдеть молитвой в глубине сердечной. Середина поста уже пройдена. Мы ограничили себя во всем. Око, которое не может насытиться зрением (см.: Еккл. 1: 8), дает пищу для беспокойного мятущегося ума. Пора стеснить и их. А чтобы они не вопили от голода, дать им пищу, подходящую для покаянного времени: чтение Евангелия и Псалтири.
Бери, душа, ешь и пей! Находи в этом усладу, вкус и радость. Ибо истинно говорю тебе: иной пищи ты не получишь!
Священник Сергий Бегиян
Слово в Неделю 2-ю Великого поста
КОГДА ХРИСТИАНСТВО УТРАТИТ СВОЕ БЫЛОЕ ИМЯ 27 Марта 2021
Второе воскресенье Великого поста называется «Неделей светотворных постов».
Церковь совершает память святителя Григория Паламы, великого богослова XIV века, «проповедника благодати», как поется о нем в тропаре. Святитель Григорий учил о Нетварном Фаворском Божественном свете Преображения, который никогда не начинается и никогда не кончается, но всегда пребывает там, где Господь, в Церкви Его, и мы призваны быть свидетелями этого света, мы можем видеть этот свет, приобщаясь ему по дару Христа, по мере очищения наших сердец.
Когда христианство утратит свое былое имя, так что оно уже будет никому не опасно, тогда враги его, открытые или затаенные, обратят с восхищением свой взор ко временам его минувшей славы. Не страшась более опаляющей любовью сердца благодати, они не будут скупиться на похвалы монашеского делания, несравненной красоты богослужения, церковного слова, совершенства его философии. Это был, скажут они, великий момент нашей цивилизации. Они признают его способность проникновения в глубины человеческого духа. О его нравственных и культурных ценностях будут говорить с уважением, смешанным с грустью. Они подчеркнут, что, несмотря на некоторые его отрицательные черты, на излишний догматизм и элементы фанатизма, оно помогло человечеству в его становлении и развитии. Постепенно утратив бесполезную свою устремленность к небесам, оно сумело воплотиться в земном. Но, добавят они, в конце концов, как все на свете, оно исчерпало себя. В это время в прекрасных храмах с иконами-шедеврами будут звучать древние знаменные распевы и на глазах у любопытных будут демонстрироваться евхаристические сосуды — драгоценные предметы музея.
Когда христианство больше не будет никому мешать, как сказал один богослов, ему воздадут, наконец, по справедливости, и это будет наподобие надгробной похвалы. И тогда наступит полное торжество греха и смерти. За умножение беззаконий охладеет любовь; соль перестанет быть соленой, солнце померкнет и луна не даст света своего.
Мы видим, что намерения у врага серьезные. И потому не просто утешения среди невыносимой скорби, а Самого Утешителя Духа Истины ищем мы Великим постом. Святой Игнатий Брянчанинов молился за своего друга: «Господи, дай Леониду духовное утешение, чтобы его вера стала живой, сердечной, а не просто слушаньем слов!» Преподобный Силуан Афонский так молился за весь народ.
А оптинский старец Нектарий, который часто повторял: «Как я могу быть наследником прежних старцев! У них благодать была целыми караваями, а у меня — ломтик», — в ответ на вопрошание одной своей почитательницы, правда ли, что все признаки Второго Пришествия исполнились, говорил: «Нет, не все. Но, конечно, даже простому взору видно, а духовному открыто, что раньше Церковь была обширным кругом во весь горизонт, а теперь он — как колечко; а в последние дни перед пришествием Христовым она вся сохранится в таком виде: один православный епископ, один православный иерей и один православный мирянин. Я тебе не говорю, что церквей не будет, они будут, да Православие-то сохранится только — в таком виде». «Ты обрати внимание на эти слова, — добавлял он, — ты пойми. Ведь это во всем мире».
Разумеется, не в буквальном, наверное, смысле говорил старец Нектарий, что останется один епископ, один священник и один мирянин, а в том смысле, что пока есть в Церкви хоть один человек, подлинно ищущий спасения, ради одного только человека Господь не отнимет от Нее благодати. И такие испытания наступают, что без сугубой благодати никто, ни один человек не может устоять в истине и любви.
Вот о чем говорит сегодняшний праздник. Среди торжествующей лжи каждый христианин должен быть богословом, — тем, кто может сказать слово о Боге, не потому, что знает все о Христе, а потому, что знает Христа. Как Сам Христос говорит: «И знаю Моих, и Мои знают Меня» (Ин. 10, 14). Так нам надо пройти Пост, чтобы в конце его вместе с Церковью не одними устами пропеть: «Воскресение Христово видевше». Подобно апостолам, о которых мы слышали в Евангелии на всенощной, нам надо самим прикоснуться к ранам Его и к Воскресению Его, потому что без этого дальше невозможно жить. Чтобы мы могли говорить другим не только то, что мы слышали, но и то, что мы видели своими глазами, то, чего касались наши руки, — Слово Жизни, ибо Жизнь явилась нам. Богословами становятся молитвою и постом. Богословие — это продолжение молитвы (должен быть один и тот же язык — тот, на котором говорят с Богом) и продолжение поста, как ответная отдача себя, душой и телом, Христу Богу. Всем нам памятны эти слова: «Если ты богослов, то чисто молишься, и если ты чисто молишься, ты богослов».
Вот среди каких опасностей мы находимся. Вначале чисто человеческая мудрость, для которой требования жизни в Духе кажутся безумием, а за нею — распад сознания и гибель всего. Не сразу преступный, как говорит Феофан Затворник, атеизм, но вначале просто как бы неотрицание «высшего разума». Но наш Бог — больше, чем «высший разум», Он — Отец, Который любит, и Сын, Который был распят и победил смерть, и Дух Святой — Свет, Просвещающий всякого человека, приходящего в мир.
Время поста и молитвы. Стой насмерть, христианин, будь готов заплатить всею кровию своею за одну каплю благодати, купленной дорогою ценою! Мы должны им помешать, не дать им победить, удержать зло — быть «удерживающим» — теми, кто на самом деле причастны крепости Божией, благодати Святого Духа, заградить открытые уже для последнего приговора Церкви уста растления и лжи.
Протоиерей Александр Шаргунов
Церковь совершает память святителя Григория Паламы, великого богослова XIV века, «проповедника благодати», как поется о нем в тропаре. Святитель Григорий учил о Нетварном Фаворском Божественном свете Преображения, который никогда не начинается и никогда не кончается, но всегда пребывает там, где Господь, в Церкви Его, и мы призваны быть свидетелями этого света, мы можем видеть этот свет, приобщаясь ему по дару Христа, по мере очищения наших сердец.
Когда христианство утратит свое былое имя, так что оно уже будет никому не опасно, тогда враги его, открытые или затаенные, обратят с восхищением свой взор ко временам его минувшей славы. Не страшась более опаляющей любовью сердца благодати, они не будут скупиться на похвалы монашеского делания, несравненной красоты богослужения, церковного слова, совершенства его философии. Это был, скажут они, великий момент нашей цивилизации. Они признают его способность проникновения в глубины человеческого духа. О его нравственных и культурных ценностях будут говорить с уважением, смешанным с грустью. Они подчеркнут, что, несмотря на некоторые его отрицательные черты, на излишний догматизм и элементы фанатизма, оно помогло человечеству в его становлении и развитии. Постепенно утратив бесполезную свою устремленность к небесам, оно сумело воплотиться в земном. Но, добавят они, в конце концов, как все на свете, оно исчерпало себя. В это время в прекрасных храмах с иконами-шедеврами будут звучать древние знаменные распевы и на глазах у любопытных будут демонстрироваться евхаристические сосуды — драгоценные предметы музея.
Когда христианство больше не будет никому мешать, как сказал один богослов, ему воздадут, наконец, по справедливости, и это будет наподобие надгробной похвалы. И тогда наступит полное торжество греха и смерти. За умножение беззаконий охладеет любовь; соль перестанет быть соленой, солнце померкнет и луна не даст света своего.
Мы видим, что намерения у врага серьезные. И потому не просто утешения среди невыносимой скорби, а Самого Утешителя Духа Истины ищем мы Великим постом. Святой Игнатий Брянчанинов молился за своего друга: «Господи, дай Леониду духовное утешение, чтобы его вера стала живой, сердечной, а не просто слушаньем слов!» Преподобный Силуан Афонский так молился за весь народ.
А оптинский старец Нектарий, который часто повторял: «Как я могу быть наследником прежних старцев! У них благодать была целыми караваями, а у меня — ломтик», — в ответ на вопрошание одной своей почитательницы, правда ли, что все признаки Второго Пришествия исполнились, говорил: «Нет, не все. Но, конечно, даже простому взору видно, а духовному открыто, что раньше Церковь была обширным кругом во весь горизонт, а теперь он — как колечко; а в последние дни перед пришествием Христовым она вся сохранится в таком виде: один православный епископ, один православный иерей и один православный мирянин. Я тебе не говорю, что церквей не будет, они будут, да Православие-то сохранится только — в таком виде». «Ты обрати внимание на эти слова, — добавлял он, — ты пойми. Ведь это во всем мире».
Разумеется, не в буквальном, наверное, смысле говорил старец Нектарий, что останется один епископ, один священник и один мирянин, а в том смысле, что пока есть в Церкви хоть один человек, подлинно ищущий спасения, ради одного только человека Господь не отнимет от Нее благодати. И такие испытания наступают, что без сугубой благодати никто, ни один человек не может устоять в истине и любви.
Вот о чем говорит сегодняшний праздник. Среди торжествующей лжи каждый христианин должен быть богословом, — тем, кто может сказать слово о Боге, не потому, что знает все о Христе, а потому, что знает Христа. Как Сам Христос говорит: «И знаю Моих, и Мои знают Меня» (Ин. 10, 14). Так нам надо пройти Пост, чтобы в конце его вместе с Церковью не одними устами пропеть: «Воскресение Христово видевше». Подобно апостолам, о которых мы слышали в Евангелии на всенощной, нам надо самим прикоснуться к ранам Его и к Воскресению Его, потому что без этого дальше невозможно жить. Чтобы мы могли говорить другим не только то, что мы слышали, но и то, что мы видели своими глазами, то, чего касались наши руки, — Слово Жизни, ибо Жизнь явилась нам. Богословами становятся молитвою и постом. Богословие — это продолжение молитвы (должен быть один и тот же язык — тот, на котором говорят с Богом) и продолжение поста, как ответная отдача себя, душой и телом, Христу Богу. Всем нам памятны эти слова: «Если ты богослов, то чисто молишься, и если ты чисто молишься, ты богослов».
Вот среди каких опасностей мы находимся. Вначале чисто человеческая мудрость, для которой требования жизни в Духе кажутся безумием, а за нею — распад сознания и гибель всего. Не сразу преступный, как говорит Феофан Затворник, атеизм, но вначале просто как бы неотрицание «высшего разума». Но наш Бог — больше, чем «высший разум», Он — Отец, Который любит, и Сын, Который был распят и победил смерть, и Дух Святой — Свет, Просвещающий всякого человека, приходящего в мир.
Время поста и молитвы. Стой насмерть, христианин, будь готов заплатить всею кровию своею за одну каплю благодати, купленной дорогою ценою! Мы должны им помешать, не дать им победить, удержать зло — быть «удерживающим» — теми, кто на самом деле причастны крепости Божией, благодати Святого Духа, заградить открытые уже для последнего приговора Церкви уста растления и лжи.
Протоиерей Александр Шаргунов
Хроники времен ковида-19, год 2020-й
УТЕШЕНИЕ 25 Марта 2021
Священник Александр Дьяченко написал цикл рассказов о пандемии коронавируса, которая так неожиданно ворвалась в нашу жизнь год назад, многое перевернув в ней и нас самих заставив многое переосмыслить. Все истории «Хроник…» – реальные. Публикуем очередную из них.
Конец мая – начало июня. Мы в нашей больничной часовне во имя святителя Луки Крымского служили молебен о болящих. Это было время повальных карантинов, когда прежде, чем куда-то поехать, необходимо было получать соответствующее разрешение, в противном случае человек подпадал под штрафные санкции. Каждая губерния устанавливала собственные ограничения, страна поделилась на множество разрозненных территорий. Мы с опаской выезжали за пределы своего района, а о том, чтобы уехать в другие области, никто и не помышлял. Все въезды и выезды из нашего поселка были завалены железобетонными конструкциями, а главную дорогу днем и ночью стерегли автоматчики.
После молебна ко мне подошла женщина. На вид я бы ей дал лет 40 или 45. За скрывающей лицо медицинской маской трудно угадать истинный возраст человека. Подошла и рассказывает:
– Я переболела ковидом – слава Богу, в легкой форме, но после выздоровления чувствовала себя еще очень слабой. Я еще только-только голову от подушки оторвала, и в это время приходит известие, что умерла моя мама. Жила она одна в Рязанской области, от нас путь неблизкий. Планировала этим летом поехать к ней погостить, и вот такая беда. Как быть, что делать? Мало того, что сил практически нет, так еще и кругом по дорогам кордоны с автоматчиками. Как поехать к маме на похороны? Из знакомых шоферов рисковать никто не захотел.
Я в отчаянии заплакала. Сижу реву – и слышу звонок. Смотрю на определитель: «Мама». Ее номер стационарного телефона. Трубку поднимаю – в ответ молчание. Тогда я сама перезвонила на мамин номер. Гудки проходят, но трубку никто не поднимает. Снова начинаю плакать, и вновь зазвонил телефон. Мама. Опять я поднимаю трубку – тишина.
Я уже перестаю плакать, понимая, что это моя мама так меня утешает. Просто каким-то непонятным для меня образом она подает мне весточку: «Дочка, не плачь, я рядом».
И я поняла: мама меня так утешает. Непонятным образом подает весточку: «Дочка, не плачь, я рядом»
После этих двух звонков все дни, пока маму не похоронили, я общалась с родственниками, была в курсе всех их дел, и еще я о ней молилась. Поминали бабушку здесь дома своей семьей. Понятно, никто из нас никуда не поехал.
С тех пор прошла, наверное, еще неделя. Я все еще на больничном, дома одна. Мне на телефон прислали фотографии с маминых похорон, ее могилку. Вглядываюсь в лица родственников, которых давно уже не видела, и чувствую, как я по ним по всем соскучилась. И снова охватила меня тоска по маме и по родине. Когда всё оно доступно и можешь поехать, куда тебе хочется, то это одно состояние, а когда вынужденно сидишь, словно в тюрьме, на одном месте, то это уже совсем другое. Не сдержалась я, жалея себя, упала лицом в подушку и снова зарыдала.
Батюшка, поверите, минуты не прошло – звонок на мой телефон. Я беру его одновременно с надеждой и со страхом. «Мама». Поднимаю трубку – в ней ожидаемое молчание. И тогда я кричу своей маме всё, что хотела сказать ей, собираясь приехать к ней летом. Рассказываю ей о внуках и о том, что переболела новой болезнью. Тороплюсь, захлебываясь словами. Боюсь, что не успею сказать главного, как все мы ее любили и продолжаем любить, и, не договорив, услышать в трубке короткие гудки. А нет никаких гудков, ни длинных, ни коротких. Тишина. Я вспомнила, как мама умела слушать и молча смотреть на тебя широко открытыми глазами. Представила себе ее глаза, успокоилась и говорила, говорила, говорила… Сказала ей всё, что хотела. Больше я по маме не плачу.
Священник Александр Дьяченко
Конец мая – начало июня. Мы в нашей больничной часовне во имя святителя Луки Крымского служили молебен о болящих. Это было время повальных карантинов, когда прежде, чем куда-то поехать, необходимо было получать соответствующее разрешение, в противном случае человек подпадал под штрафные санкции. Каждая губерния устанавливала собственные ограничения, страна поделилась на множество разрозненных территорий. Мы с опаской выезжали за пределы своего района, а о том, чтобы уехать в другие области, никто и не помышлял. Все въезды и выезды из нашего поселка были завалены железобетонными конструкциями, а главную дорогу днем и ночью стерегли автоматчики.
После молебна ко мне подошла женщина. На вид я бы ей дал лет 40 или 45. За скрывающей лицо медицинской маской трудно угадать истинный возраст человека. Подошла и рассказывает:
– Я переболела ковидом – слава Богу, в легкой форме, но после выздоровления чувствовала себя еще очень слабой. Я еще только-только голову от подушки оторвала, и в это время приходит известие, что умерла моя мама. Жила она одна в Рязанской области, от нас путь неблизкий. Планировала этим летом поехать к ней погостить, и вот такая беда. Как быть, что делать? Мало того, что сил практически нет, так еще и кругом по дорогам кордоны с автоматчиками. Как поехать к маме на похороны? Из знакомых шоферов рисковать никто не захотел.
Я в отчаянии заплакала. Сижу реву – и слышу звонок. Смотрю на определитель: «Мама». Ее номер стационарного телефона. Трубку поднимаю – в ответ молчание. Тогда я сама перезвонила на мамин номер. Гудки проходят, но трубку никто не поднимает. Снова начинаю плакать, и вновь зазвонил телефон. Мама. Опять я поднимаю трубку – тишина.
Я уже перестаю плакать, понимая, что это моя мама так меня утешает. Просто каким-то непонятным для меня образом она подает мне весточку: «Дочка, не плачь, я рядом».
И я поняла: мама меня так утешает. Непонятным образом подает весточку: «Дочка, не плачь, я рядом»
После этих двух звонков все дни, пока маму не похоронили, я общалась с родственниками, была в курсе всех их дел, и еще я о ней молилась. Поминали бабушку здесь дома своей семьей. Понятно, никто из нас никуда не поехал.
С тех пор прошла, наверное, еще неделя. Я все еще на больничном, дома одна. Мне на телефон прислали фотографии с маминых похорон, ее могилку. Вглядываюсь в лица родственников, которых давно уже не видела, и чувствую, как я по ним по всем соскучилась. И снова охватила меня тоска по маме и по родине. Когда всё оно доступно и можешь поехать, куда тебе хочется, то это одно состояние, а когда вынужденно сидишь, словно в тюрьме, на одном месте, то это уже совсем другое. Не сдержалась я, жалея себя, упала лицом в подушку и снова зарыдала.
Батюшка, поверите, минуты не прошло – звонок на мой телефон. Я беру его одновременно с надеждой и со страхом. «Мама». Поднимаю трубку – в ней ожидаемое молчание. И тогда я кричу своей маме всё, что хотела сказать ей, собираясь приехать к ней летом. Рассказываю ей о внуках и о том, что переболела новой болезнью. Тороплюсь, захлебываясь словами. Боюсь, что не успею сказать главного, как все мы ее любили и продолжаем любить, и, не договорив, услышать в трубке короткие гудки. А нет никаких гудков, ни длинных, ни коротких. Тишина. Я вспомнила, как мама умела слушать и молча смотреть на тебя широко открытыми глазами. Представила себе ее глаза, успокоилась и говорила, говорила, говорила… Сказала ей всё, что хотела. Больше я по маме не плачу.
Священник Александр Дьяченко
Хроники времен ковида-19, год 2020-й
ЭКЗАМЕН 20 Марта 2021
Священник Александр Дьяченко написал цикл рассказов об эпидемии коронавируса, которая так неожиданно ворвалась в нашу жизнь год назад, многое перевернув в ней и нас самих заставив многое переосмыслить. Все истории «Хроник…» – реальные. Публикуем одну из них.
Эта история про наших с матушкой родственников. Живут они на юге, в курортных местах. Хорошо у них там, тепло. Правда, лично с ними я не знаком, это матушкины родные, но то, что в тех местах климат замечательный, я знаю точно.
Люди они предприимчивые. Всю новейшую историю нашего отечества занимаются тем, что у нас называется «развитием малого бизнеса». То они держали какие-то мастерские по производству чего-то очень нужного. Потом, когда это нужное переставало быть нужным, они, мгновенно сориентировавшись, принимались выпускать что-то более востребованное. Были у них и свои магазины, и парикмахерские салоны. Короче, занимались тем, что конкретно в данный момент приносило доход.
Откровенно сказать, меня радует и одновременно поражает такая способность нашего человека выживать, несмотря ни на какие внешние обстоятельства.
Еще мне всегда было интересно, почему кто-то способен постоянно, что называется, «крутиться», рисковать, вкладываться в новое дело, а другой как встал у станка, так и стоит возле него всю свою сознательную жизнь. Попробуй оторви его от этого станка. Он тут же умрет, потому иначе, как продолжением станка, он себя никогда не мыслил. Нет станка – и нет смысла жизни. И примеров таких сколько угодно.
Так вот, оказывается, предки моей матушки и соответственно ее предприимчивых родственников еще задолго до революции в этих же местах занимались и производством, и торговали, и даже организовывали рыболовецкие артели. До сих пор в домах, некогда построенных их предками, располагаются библиотеки, больницы и даже учебные заведения. Видимо, склонность к предпринимательству способна передаваться по наследству. Иначе столь удивительную непотопляемость наших родственников не объяснишь. И вот еще один вывод из моих наблюдений: прежде, чем с головой ринуться в процесс зарабатывания денег, неплохо бы испытать, что такое настоящая бедность. В противном случае теряется смысл посвящать этому деланию всю свою жизнь.
Так, неустанно маневрируя среди рифов и скрытых мелей современного малого предпринимательства, эти люди смогли обеспечить своей семье вполне безбедное существование с хорошими квартирами, автомобилями и регулярным отдыхом на всемирно известных пляжах. Рокфеллерами они не стали, но лечиться в Израиле и иметь гувернантку для детей могли себе позволить. Хотя сегодня этим мало кого удивишь. Да, и еще: в их доме никогда не говорили о Боге.
Делаю такое пространное вступление не потому, что хочу похвастаться состоятельными родственниками или чтобы вызвать у читателей порочное чувство зависти. Нет, вовсе не для этого. Просто без знания таких подробностей мой рассказ об этих людях будет не полон.
Итак, семья – муж и жена. Обоим под пятьдесят, двое детей, погодки – восьми и девяти лет. Еще живущие отдельно в собственной квартире тесть и теща. Знаю, что последней 75 лет, про тестя не скажу, но по логике вещей – где-то столько же.
Пожилая мама заболела в ноябре во вторую волну. Никто не ожидал, что эта волна будет такой сильной. Не ожидали даже врачи, может, потому и поплатились. Заболели многие из сотрудников городского ковидного центра, хотя, к счастью, и не смертельно, но полноценно работать они уже не могли. Из медперсонала больше остальных болели нянечки и медсестры. Рабочих рук катастрофически не хватало. В такой напряженный для города момент бабушка и слегла. Со степенью поражения легких в 75 и даже 80 процентов, с низким показателем насыщенности крови кислородом она нуждалась в особом к себе внимании и постоянном присмотре.
В этот напряженный для города момент бабушка и слегла. Со степенью поражения легких в 80 процентов
Но в том-то и проблема, что присматривать за ней в сложившихся обстоятельствах было некому. Им так и сказали, что надежды на благополучный исход у вашей мамы практически никакой. Готовьтесь к худшему.
Что было делать? Заплатить кому нужно, чтобы обеспечить маме особое внимание и уход, они могли, но платить было некому. Люди, работавшие в «красной зоне», в прямом смысле слова от усталости валились с ног. Решение вызрело само собой, и они отправились к главному врачу городского ковидного центра.
– Доктор, здравствуйте, – представились, – мы такие-то такие. Предприниматели. У нас маму положили к вам на лечение. Прогноз на благополучный исход очень мал, но всё же есть. Если ей обеспечить необходимое внимание и уход. Мы готовы внести на счет вашего лечебного учреждения значительную сумму денег. Нужно спасать нашу маму.
– К сожалению, обстановка очень сложная. Вы же знаете, у меня не хватает сотрудников. Даже если вы и переведете деньги, мы скорее всего не сможем сделать то, что вы от нас ожидаете, – был ответ.
– Доктор, мы в курсе сложившихся обстоятельств и не претендуем на исключительность. Позвольте нам самим обеспечить уход за нашей мамой. Пустите нас в «красную зону».
– Но для этого нужны определенные навыки. Хотя бы для того, чтобы не заразиться самим.
– Мы способные ученики. А вам сейчас, как никогда, нужны волонтеры.
Главный врач согласился на их предложение, и в зону ухаживать за мамой попеременно отправились Сергей Васильевич, муж заболевшей Веры Николаевны, и их дочь Ольга. Они сами так захотели.
И вот муж заболевшей старенькой бабушки и ее дочь отправились в «красную зону» – ухаживать за мамой. Зачем? Почему?
Ольгин муж остался дома с двумя детьми, а дочь с отцом перебрались жить в отдельную от них квартиру. Владимир, матушкин двоюродный брат, тоже вызывался стать волонтером, но остальные члены семьи были категорически против.
– Один из родителей должен оставаться с детьми. Что бы с нами ни случилось, их нужно растить дальше. Эта болезнь – всё равно что рулетка: кому-то повезет, и он даже не заметит, что переболел, а кто-то может погибнуть. Случиться может всё что угодно. Пойми, это моя мама, и я должна идти. Папа идет вместе со мной, он тоже для себя это твердо решил. Еще попрошу тебя связаться с твоей двоюродной сестрой. Она служит в церкви, у нее муж священник. Попроси их, пусть свечку за маму поставят. Думаю, это надо сделать.
В тот же день нам с матушкой сообщили о том, что стряслось в далеком южном городе с его замечательным теплым климатом. Честное слово, беда сближает, я узнал имена этих людей и стал о них молиться. Меня потрясла решимость членов семьи, несмотря на прямой риск заболеть самим, отправиться в «красную зону» и бороться за жизнь близкого им человека. Казалось бы, люди обеспеченные, ни в чем себе не отказывающие, в понимании любого обывателя – вполне себе такие удачливые мажоры, не сговариваясь, поставили на кон свои собственные жизни. Ради кого? Старого больного человека. Не сегодня, так завтра она всё равно умрет! Тогда зачем идти в «красную зону», зачем рисковать собственной жизнью тем, кто ухватил за хвост синюю птицу удачи? Может, это отголоски природной порядочности, доставшейся им от тех, кто когда-то, очень давно, делал свою страну богатой и независимой?
После службы я с амвона рассказал об этих людях, об их любви к своей маме и попросил наших верующих помолиться уже обо всех троих: о Вере Николаевне, ее муже и их дочери.
Прошло совсем немного времени, и мы получили первое сообщение из города с теплым климатом: «Ольга передает большое спасибо. У Веры Николаевны сегодня к вечеру улучшились показатели сатурации – с 70 до 90, это большой прогресс. Малыми шажками она пошла на поправку. Всему храму большой поклон от Веры Николаевны; когда она узнала, что за нее будут молиться в храме, расплакалась от благодарности». А спустя пару дней еще одно: «Вера Николаевна просила передать, что с благодарностью принимает все молитвы о ней. Она их чувствует».
Сергей Васильевич и Ольга, сменяя друг друга, дежурили, ухаживая за мамой, сперва в отделении реанимации, потом в общей палате. Приобретя навыки больничной сиделки, они со временем превратились в полноценных волонтеров, помогающих не только своему близкому человеку, но и всем, кто просил их о помощи.
Потом, что было вполне ожидаемо, сперва отец, за ним и дочь заболели ковидом. Не знаю, может, благодаря нашим молитвам, а может, их хорошему иммунитету, хотя какой там иммунитет у дедушки под 80, но болели не тяжело. А может, Господь, восхитившись их любовью, позволил обоим переболеть достаточно легко. Во всяком случае, из больницы домой они уходили все вместе.
Я часто размышляю об испытании, посылаемом каждому из нас. В Писании оно так и называется – «огненное». Никто из живущих мимо него не проходит. Оно словно итог, подводящий черту под человеческой жизнью. Экзамен на человечность. Сдавать его приходится каждому – неважно, верующий он или нет, бедный или богатый, слабый или исполненный сил. Эти люди сдали свой экзамен. Сдавая, соприкоснулись с тем, что такое молитва. Кто знает, может, эта болезнь стала для всей семьи чертой, подводящей итог тому, что было раньше, а самое главное у них как раз только и начинается?
Священник Александр Дьяченко
Эта история про наших с матушкой родственников. Живут они на юге, в курортных местах. Хорошо у них там, тепло. Правда, лично с ними я не знаком, это матушкины родные, но то, что в тех местах климат замечательный, я знаю точно.
Люди они предприимчивые. Всю новейшую историю нашего отечества занимаются тем, что у нас называется «развитием малого бизнеса». То они держали какие-то мастерские по производству чего-то очень нужного. Потом, когда это нужное переставало быть нужным, они, мгновенно сориентировавшись, принимались выпускать что-то более востребованное. Были у них и свои магазины, и парикмахерские салоны. Короче, занимались тем, что конкретно в данный момент приносило доход.
Откровенно сказать, меня радует и одновременно поражает такая способность нашего человека выживать, несмотря ни на какие внешние обстоятельства.
Еще мне всегда было интересно, почему кто-то способен постоянно, что называется, «крутиться», рисковать, вкладываться в новое дело, а другой как встал у станка, так и стоит возле него всю свою сознательную жизнь. Попробуй оторви его от этого станка. Он тут же умрет, потому иначе, как продолжением станка, он себя никогда не мыслил. Нет станка – и нет смысла жизни. И примеров таких сколько угодно.
Так вот, оказывается, предки моей матушки и соответственно ее предприимчивых родственников еще задолго до революции в этих же местах занимались и производством, и торговали, и даже организовывали рыболовецкие артели. До сих пор в домах, некогда построенных их предками, располагаются библиотеки, больницы и даже учебные заведения. Видимо, склонность к предпринимательству способна передаваться по наследству. Иначе столь удивительную непотопляемость наших родственников не объяснишь. И вот еще один вывод из моих наблюдений: прежде, чем с головой ринуться в процесс зарабатывания денег, неплохо бы испытать, что такое настоящая бедность. В противном случае теряется смысл посвящать этому деланию всю свою жизнь.
Так, неустанно маневрируя среди рифов и скрытых мелей современного малого предпринимательства, эти люди смогли обеспечить своей семье вполне безбедное существование с хорошими квартирами, автомобилями и регулярным отдыхом на всемирно известных пляжах. Рокфеллерами они не стали, но лечиться в Израиле и иметь гувернантку для детей могли себе позволить. Хотя сегодня этим мало кого удивишь. Да, и еще: в их доме никогда не говорили о Боге.
Делаю такое пространное вступление не потому, что хочу похвастаться состоятельными родственниками или чтобы вызвать у читателей порочное чувство зависти. Нет, вовсе не для этого. Просто без знания таких подробностей мой рассказ об этих людях будет не полон.
Итак, семья – муж и жена. Обоим под пятьдесят, двое детей, погодки – восьми и девяти лет. Еще живущие отдельно в собственной квартире тесть и теща. Знаю, что последней 75 лет, про тестя не скажу, но по логике вещей – где-то столько же.
Пожилая мама заболела в ноябре во вторую волну. Никто не ожидал, что эта волна будет такой сильной. Не ожидали даже врачи, может, потому и поплатились. Заболели многие из сотрудников городского ковидного центра, хотя, к счастью, и не смертельно, но полноценно работать они уже не могли. Из медперсонала больше остальных болели нянечки и медсестры. Рабочих рук катастрофически не хватало. В такой напряженный для города момент бабушка и слегла. Со степенью поражения легких в 75 и даже 80 процентов, с низким показателем насыщенности крови кислородом она нуждалась в особом к себе внимании и постоянном присмотре.
В этот напряженный для города момент бабушка и слегла. Со степенью поражения легких в 80 процентов
Но в том-то и проблема, что присматривать за ней в сложившихся обстоятельствах было некому. Им так и сказали, что надежды на благополучный исход у вашей мамы практически никакой. Готовьтесь к худшему.
Что было делать? Заплатить кому нужно, чтобы обеспечить маме особое внимание и уход, они могли, но платить было некому. Люди, работавшие в «красной зоне», в прямом смысле слова от усталости валились с ног. Решение вызрело само собой, и они отправились к главному врачу городского ковидного центра.
– Доктор, здравствуйте, – представились, – мы такие-то такие. Предприниматели. У нас маму положили к вам на лечение. Прогноз на благополучный исход очень мал, но всё же есть. Если ей обеспечить необходимое внимание и уход. Мы готовы внести на счет вашего лечебного учреждения значительную сумму денег. Нужно спасать нашу маму.
– К сожалению, обстановка очень сложная. Вы же знаете, у меня не хватает сотрудников. Даже если вы и переведете деньги, мы скорее всего не сможем сделать то, что вы от нас ожидаете, – был ответ.
– Доктор, мы в курсе сложившихся обстоятельств и не претендуем на исключительность. Позвольте нам самим обеспечить уход за нашей мамой. Пустите нас в «красную зону».
– Но для этого нужны определенные навыки. Хотя бы для того, чтобы не заразиться самим.
– Мы способные ученики. А вам сейчас, как никогда, нужны волонтеры.
Главный врач согласился на их предложение, и в зону ухаживать за мамой попеременно отправились Сергей Васильевич, муж заболевшей Веры Николаевны, и их дочь Ольга. Они сами так захотели.
И вот муж заболевшей старенькой бабушки и ее дочь отправились в «красную зону» – ухаживать за мамой. Зачем? Почему?
Ольгин муж остался дома с двумя детьми, а дочь с отцом перебрались жить в отдельную от них квартиру. Владимир, матушкин двоюродный брат, тоже вызывался стать волонтером, но остальные члены семьи были категорически против.
– Один из родителей должен оставаться с детьми. Что бы с нами ни случилось, их нужно растить дальше. Эта болезнь – всё равно что рулетка: кому-то повезет, и он даже не заметит, что переболел, а кто-то может погибнуть. Случиться может всё что угодно. Пойми, это моя мама, и я должна идти. Папа идет вместе со мной, он тоже для себя это твердо решил. Еще попрошу тебя связаться с твоей двоюродной сестрой. Она служит в церкви, у нее муж священник. Попроси их, пусть свечку за маму поставят. Думаю, это надо сделать.
В тот же день нам с матушкой сообщили о том, что стряслось в далеком южном городе с его замечательным теплым климатом. Честное слово, беда сближает, я узнал имена этих людей и стал о них молиться. Меня потрясла решимость членов семьи, несмотря на прямой риск заболеть самим, отправиться в «красную зону» и бороться за жизнь близкого им человека. Казалось бы, люди обеспеченные, ни в чем себе не отказывающие, в понимании любого обывателя – вполне себе такие удачливые мажоры, не сговариваясь, поставили на кон свои собственные жизни. Ради кого? Старого больного человека. Не сегодня, так завтра она всё равно умрет! Тогда зачем идти в «красную зону», зачем рисковать собственной жизнью тем, кто ухватил за хвост синюю птицу удачи? Может, это отголоски природной порядочности, доставшейся им от тех, кто когда-то, очень давно, делал свою страну богатой и независимой?
После службы я с амвона рассказал об этих людях, об их любви к своей маме и попросил наших верующих помолиться уже обо всех троих: о Вере Николаевне, ее муже и их дочери.
Прошло совсем немного времени, и мы получили первое сообщение из города с теплым климатом: «Ольга передает большое спасибо. У Веры Николаевны сегодня к вечеру улучшились показатели сатурации – с 70 до 90, это большой прогресс. Малыми шажками она пошла на поправку. Всему храму большой поклон от Веры Николаевны; когда она узнала, что за нее будут молиться в храме, расплакалась от благодарности». А спустя пару дней еще одно: «Вера Николаевна просила передать, что с благодарностью принимает все молитвы о ней. Она их чувствует».
Сергей Васильевич и Ольга, сменяя друг друга, дежурили, ухаживая за мамой, сперва в отделении реанимации, потом в общей палате. Приобретя навыки больничной сиделки, они со временем превратились в полноценных волонтеров, помогающих не только своему близкому человеку, но и всем, кто просил их о помощи.
Потом, что было вполне ожидаемо, сперва отец, за ним и дочь заболели ковидом. Не знаю, может, благодаря нашим молитвам, а может, их хорошему иммунитету, хотя какой там иммунитет у дедушки под 80, но болели не тяжело. А может, Господь, восхитившись их любовью, позволил обоим переболеть достаточно легко. Во всяком случае, из больницы домой они уходили все вместе.
Я часто размышляю об испытании, посылаемом каждому из нас. В Писании оно так и называется – «огненное». Никто из живущих мимо него не проходит. Оно словно итог, подводящий черту под человеческой жизнью. Экзамен на человечность. Сдавать его приходится каждому – неважно, верующий он или нет, бедный или богатый, слабый или исполненный сил. Эти люди сдали свой экзамен. Сдавая, соприкоснулись с тем, что такое молитва. Кто знает, может, эта болезнь стала для всей семьи чертой, подводящей итог тому, что было раньше, а самое главное у них как раз только и начинается?
Священник Александр Дьяченко
Обращение игумена монастыря Драганац (Косово и Метохия) к друзьям из России
ВЕЛИКИЙ ПОСТ: ПОМНИТЬ НЕ ТОЛЬКО О СМЕРТИ, НО И О ВОСКРЕСЕНИИ 19 Марта 2021
Портал Православие.Ru известен и любим не только в России – его материалы читают во всем мире. Особым вниманием он пользуется в братской Сербии. Нет нужды много говорить и разъяснять, почему мы считаем друг друга братьями: здесь и общая объединяющая вера, и единокровные связи, общие страдания, общие же радости. Подтверждением этому служит и отклик многих наших читателей на призыв Сербской Церкви в Косово и Метохии о посильной помощи: люди присылают в косовские храмы и монастыри книги, оказывают материальную помощь, молятся о спасении сербских братьев, те в свою очередь помнят в своих молитвах и нас, грешных.
Игумен монастыря Драганац Иларион обратился к читателям нашего портала с добрым напутствием на прохождение Великого поста.
Дорогие братья и сестры из нашей любимой и единоверной России! От всей души мы желаем вам доброго начала и доброго прохождения святой Четыредесятницы, во время которой мы готовимся достойно встретить Воскресение Господа нашего Иисуса Христа.
В это время кризиса, то есть Божьего суда, предвестника Суда окончательного, нам особенно требуется помнить об ожидающих всех нас смерти и гробе. Но после них нас ждет свет из опустевшего Христова гроба – и дай нам Бог войти в этот свет с радостью!
Мы приветствуем вас, преодолевая немалое расстояние, разделяющее нас, – это тайна Церкви и сияющая в ней любовь, – молитвенно желаем всем вам подлинного счастья. И просим прощения за наши грехи с тем, чтобы начать Великий пост с благословением Божиим.
Особенно мы благодарим Русскую Церковь и братский русский народ за ту помощь, которую вы предоставляете нашей Сербской Церкви, нашему народу в течение веков. Мы помним, как святой страстотерпец Царь Николай, несмотря на опасность, вступил в Первую мировую войну ради защиты и спасения братьев-сербов. Сербский король Александр любил, как говорят многие, святую Татиану, будущую страстотерпицу, и он с болью принял весть о страшной, но святой смерти Царской семьи.
Связи между сербским и русским народами глубоки и прочны, мы вместе участвуем в Святых Тайнах. И наши связи конкретны, ощутимы: в свое время Сербия под правлением короля Александра приняла тысячи русских братьев, нашедших здесь приют после трагических событий октябрьского переворота 1917 года, всей Первой мировой войны. Среди них было много людей, служивших Господу в наших святых обителях. Один из таких людей – иеромонах Григорий (Портанский), который в течение Второй мировой войны был игуменом нашего монастыря Драганац. Отец Григорий оставил по себе благодарную память – он был храбрым, самоотверженным человеком. Но прежде всего он посвятил себя Богу. Мы помним отца Григория и благодарим его: без подвига этого игумена, без его жертвы нас бы здесь, в Драганце, сейчас не было.
Без подвига отца Григория, русского игумена сербской обители, нас бы в Драганце сейчас не было
Но мы помним и благодарим всех вас, дорогие братья и сестры: вы сохраняете наши связи любви и дружбы своими молитвами, памятованием о нас и помощью от сердца. Особенно мы хотели бы поблагодарить прихожан храма Всех святых памяти павших в годы Первой мировой войны в Гусеве Калининградской области: несколько раз нам приходили очень нужные книги – богослужебные и другие. Знайте, что все они используются на наших службах.
Дай Бог, чтобы наша любовь крепла! Да, тайна беззакония сейчас в действии, но нам нужно держаться благой тайны нашей святой Церкви, которая учит нас правильно готовиться к Пришествию Господа, а оно с каждым днем все ближе. Счастья вам и Божия благословения, братья и сестры!
Игумен Иларион (Лупулович)
Перевел с сербского Степан Игнашев
https://pravoslavie.ru/138055.html
Игумен монастыря Драганац Иларион обратился к читателям нашего портала с добрым напутствием на прохождение Великого поста.
Дорогие братья и сестры из нашей любимой и единоверной России! От всей души мы желаем вам доброго начала и доброго прохождения святой Четыредесятницы, во время которой мы готовимся достойно встретить Воскресение Господа нашего Иисуса Христа.
В это время кризиса, то есть Божьего суда, предвестника Суда окончательного, нам особенно требуется помнить об ожидающих всех нас смерти и гробе. Но после них нас ждет свет из опустевшего Христова гроба – и дай нам Бог войти в этот свет с радостью!
Мы приветствуем вас, преодолевая немалое расстояние, разделяющее нас, – это тайна Церкви и сияющая в ней любовь, – молитвенно желаем всем вам подлинного счастья. И просим прощения за наши грехи с тем, чтобы начать Великий пост с благословением Божиим.
Особенно мы благодарим Русскую Церковь и братский русский народ за ту помощь, которую вы предоставляете нашей Сербской Церкви, нашему народу в течение веков. Мы помним, как святой страстотерпец Царь Николай, несмотря на опасность, вступил в Первую мировую войну ради защиты и спасения братьев-сербов. Сербский король Александр любил, как говорят многие, святую Татиану, будущую страстотерпицу, и он с болью принял весть о страшной, но святой смерти Царской семьи.
Связи между сербским и русским народами глубоки и прочны, мы вместе участвуем в Святых Тайнах. И наши связи конкретны, ощутимы: в свое время Сербия под правлением короля Александра приняла тысячи русских братьев, нашедших здесь приют после трагических событий октябрьского переворота 1917 года, всей Первой мировой войны. Среди них было много людей, служивших Господу в наших святых обителях. Один из таких людей – иеромонах Григорий (Портанский), который в течение Второй мировой войны был игуменом нашего монастыря Драганац. Отец Григорий оставил по себе благодарную память – он был храбрым, самоотверженным человеком. Но прежде всего он посвятил себя Богу. Мы помним отца Григория и благодарим его: без подвига этого игумена, без его жертвы нас бы здесь, в Драганце, сейчас не было.
Без подвига отца Григория, русского игумена сербской обители, нас бы в Драганце сейчас не было
Но мы помним и благодарим всех вас, дорогие братья и сестры: вы сохраняете наши связи любви и дружбы своими молитвами, памятованием о нас и помощью от сердца. Особенно мы хотели бы поблагодарить прихожан храма Всех святых памяти павших в годы Первой мировой войны в Гусеве Калининградской области: несколько раз нам приходили очень нужные книги – богослужебные и другие. Знайте, что все они используются на наших службах.
Дай Бог, чтобы наша любовь крепла! Да, тайна беззакония сейчас в действии, но нам нужно держаться благой тайны нашей святой Церкви, которая учит нас правильно готовиться к Пришествию Господа, а оно с каждым днем все ближе. Счастья вам и Божия благословения, братья и сестры!
Игумен Иларион (Лупулович)
Перевел с сербского Степан Игнашев
https://pravoslavie.ru/138055.html