Элладская Церковь обратилась с воззванием к народу: о семье, однополых и гражданских "браках"
Голос Церкви 19 Декабря 2013
Элладская Православная Церковь официально выступила против нового закона, позволяющего не состоящим в браке парам, юридически признать своё «партнерство». Agionoros.ru с небольшими сокращениями публикует текст «Воззвания к народу», затрагивающего такие проблемы как кризис семейных отношений, однополые браки и «свободное сожительство».
Возлюбленные о Господе чада Православной Церкви!
Наше общество стоит перед лицом непростых испытаний и вызовов. Церковь выражает беспокойство за настоящее и будущее греческого общества, размышляет над своей ответственностью и возможностями нести своё служение в условиях, когда личность человека подвергается уничижению и поруганию, а основополагающие духовные стержни нашей жизни презираются.
В условиях современного общественного кризиса необходимо повторно «воцерковить» семью и связать ее с евхаристическим опытом Церкви.
Наше общество тяжело больно, а его основная ячейка – семья, медленно, но верно претерпевает воздействие разрушительного влияния и распадается. От нас не может ускользнуть тот факт, что такой институт, как семья на всем протяжении своего существования являлся наиболее надёжной социальной структурой, которая служит делу правильного воспитания молодёжи. Именно семья формирует детские души «в учении и наставлении Господнем», готовит будущих членов общества, людей разных профессий, в том числе и руководителей различного ранга.
Сегодня все только и говорят о правах человека, но забывают о его обязанностях
В наши дни институт семьи подвергается тяжёлым испытаниям, ежедневно претерпевает удары, которые наносятся ему зачастую скрыто. Любое уклонение со здорового семейного пути ведёт к разнообразным тяжёлым последствиям … Сегодня все только и говорят о правах человека, но забывают о его обязанностях. Даже само понятие пола уже считается непостоянной категорией, которая может быть подвергнута изменениям. Сегодня люди постепенно утрачивают способность видеть святость в союзе двух полов.
Для нашей Православной Церкви брак состоит не только в совместном движении по пути к обожению и преображенному миру Божиему. Путём рождения и воспитания детей брак гарантирует не просто биологическое продолжение человеческого рода… С помощью семьи человек становится со-творцом Богу, а на него возлагается наибольшая из всех видов ответственности – ответственность по отношению к своим потомкам.
Каждая семья имеет священный, уникальный и неповторимый характер, являясь образом таинства, которое лежит в основе Церкви Христовой. А это означает, что никто не имеет права унижать семью или подменять ее чем-либо…
Возникающие в современных реалиях «альтернативные виды семьи» лишь доказывают факт обмирщения и дехристианизации современных западных обществ и народов, имеющих, при этом, богатое христианское прошлое. Сегодня жизненно необходимо сохранить и обеспечить дальнейшее бытие священному институту брака, справедливо называемому «малой Церковью».
Похоже, для многих наших сограждан таинственный характер семьи и её связь со Христом и Церковью ослабели или даже вообще больше не существуют
Жизнь в духе материализма и нигилизма, оскудение нравов и подлинной любви, новая ситуация в финансовой сфере и на рынке труда, изменение ролей в сочетании с другими факторами привели к искажению и умалению института семьи. Похоже, что для многих наших сограждан таинственный характер семьи и её связь со Христом и Церковью ослабели или даже вообще больше не существуют. В этих условиях появились такие виды организации семейной жизни, которые в свете христианского учения следует рассматривать как отклонения, а, согласно современным обмирщенным представлениям они являются альтернативными видами семьи. Это – невенчанный брак, неполная семья, свободное сожительство и т.н. однополый брак…
Церковь в лице клириков и мирян – экспертов в различных областях, изучает эти явления с богословской точки зрения, формулирует своё свидетельство, а также разрабатывает пастырский подход ко всем новым альтернативным по отношению к традиционной семье схемам устроения современной частной жизни. В случае с узаконенным государством свободным сожительством мы имеем дело с глубоким богословским и социальным искажением понятия семьи, которая уже больше не рассматривается как «малая Церковь», а как простое сожительство друг с другом. Церковное последование брака в глазах многих современных людей является неким анахронизмом, каким-то бессмысленным действом и в конечном итоге, своеобразным фольклорным обрядом.
В случае с узаконенным государством свободным сожительством мы имеем дело с глубоким богословским и социальным искажением понятия семьи
В наши дни значительно увеличилось число разводов, и это указывает на то, что люди сегодня стали более поверхностными, а их чувства не отличаются глубиной по сравнению с чувствами их предков. И те были несовершенны, но браки их продолжались всю жизнь. Сегодня людям всё труднее решиться на заключение брака и создание семьи, причём виной этому служат не объективные трудности вроде экономического кризиса и безработицы, а иные второстепенные по своей сути причины.
В условиях современного общественного кризиса необходимо повторно «воцерковить» семью и связать ее с евхаристическим опытом Церкви.
Следует наладить духовную подготовку молодых пар на их пути к браку и постоянно поддерживать их в созидании своей малой Церкви, чтобы они не ощущали себя брошенными один на один со своими проблемами.
Задача и миссия Церкви заключается в том, чтобы публично, дерзновенно и повсюду свидетельствовать миру: о смысле жизни во Христе, преодолении тления и смерти, о силе веры Христовой. А также всеми возможными способами поддерживать и защищать семью.
Подлинная проблема семьи заключается сегодня не столько в разрыве отношений, ссорах или жестокости одного супруга по отношению к другому, сколько в том, что семья возведена на уровень материалистического идола, брак больше не рассматривается как путь в Царство Божие и не ориентирован на него. Разводы провоцирует не презрение к семье как к институту, а отказ нести на себе крест семейной жизни.
В Элладской Церкви существует специальная комиссия по вопросам брака, семьи, защиты детства и демографии, а также специальная синодальная комиссия по вопросам женщин. Важной является также программа Священного Синода по финансовой поддержке многодетных семей, которая апробирована во Фракии.
При участии клириков и мирян в Элладской Церкви были созданы новые структуры для подготовки родителей и оказания консультативной помощи по воспитанию детей: курсы подготовки к таинству брака, школы родителей, центры по оказанию консультативной помощи и поддержки семьи. Издаются специальные книги, выходят радио и телепередачи, посвященные семье и браку, проводятся молодежные встречи на соответствующую тематику.
Церковь взыскуя ближних и дальних, не упускает ни одной возможности общения с семьями, стремясь оказывать им существенную и конструктивную помощь, быть в радостях и испытаниях вместе со своими чадами.
В нынешних условиях стремительного обмирщения Церковь продолжит раскрывать перед верующими, так и теми, кто желает жить вне её лона, глубинный смысл и значение христианской семьи, предпринимая попытку повторно благовествовать людям в эпоху безудержного нигилизма и общей утраты любых смыслов и ценностных ориентиров. В том, чтобы восстановить и вновь обрести христианское осознание смысла веры и межличностных отношений и состоит сегодня смысл существования института семьи.
19 декабря 2013 года
Возлюбленные о Господе чада Православной Церкви!
Наше общество стоит перед лицом непростых испытаний и вызовов. Церковь выражает беспокойство за настоящее и будущее греческого общества, размышляет над своей ответственностью и возможностями нести своё служение в условиях, когда личность человека подвергается уничижению и поруганию, а основополагающие духовные стержни нашей жизни презираются.
В условиях современного общественного кризиса необходимо повторно «воцерковить» семью и связать ее с евхаристическим опытом Церкви.
Наше общество тяжело больно, а его основная ячейка – семья, медленно, но верно претерпевает воздействие разрушительного влияния и распадается. От нас не может ускользнуть тот факт, что такой институт, как семья на всем протяжении своего существования являлся наиболее надёжной социальной структурой, которая служит делу правильного воспитания молодёжи. Именно семья формирует детские души «в учении и наставлении Господнем», готовит будущих членов общества, людей разных профессий, в том числе и руководителей различного ранга.
Сегодня все только и говорят о правах человека, но забывают о его обязанностях
В наши дни институт семьи подвергается тяжёлым испытаниям, ежедневно претерпевает удары, которые наносятся ему зачастую скрыто. Любое уклонение со здорового семейного пути ведёт к разнообразным тяжёлым последствиям … Сегодня все только и говорят о правах человека, но забывают о его обязанностях. Даже само понятие пола уже считается непостоянной категорией, которая может быть подвергнута изменениям. Сегодня люди постепенно утрачивают способность видеть святость в союзе двух полов.
Для нашей Православной Церкви брак состоит не только в совместном движении по пути к обожению и преображенному миру Божиему. Путём рождения и воспитания детей брак гарантирует не просто биологическое продолжение человеческого рода… С помощью семьи человек становится со-творцом Богу, а на него возлагается наибольшая из всех видов ответственности – ответственность по отношению к своим потомкам.
Каждая семья имеет священный, уникальный и неповторимый характер, являясь образом таинства, которое лежит в основе Церкви Христовой. А это означает, что никто не имеет права унижать семью или подменять ее чем-либо…
Возникающие в современных реалиях «альтернативные виды семьи» лишь доказывают факт обмирщения и дехристианизации современных западных обществ и народов, имеющих, при этом, богатое христианское прошлое. Сегодня жизненно необходимо сохранить и обеспечить дальнейшее бытие священному институту брака, справедливо называемому «малой Церковью».
Похоже, для многих наших сограждан таинственный характер семьи и её связь со Христом и Церковью ослабели или даже вообще больше не существуют
Жизнь в духе материализма и нигилизма, оскудение нравов и подлинной любви, новая ситуация в финансовой сфере и на рынке труда, изменение ролей в сочетании с другими факторами привели к искажению и умалению института семьи. Похоже, что для многих наших сограждан таинственный характер семьи и её связь со Христом и Церковью ослабели или даже вообще больше не существуют. В этих условиях появились такие виды организации семейной жизни, которые в свете христианского учения следует рассматривать как отклонения, а, согласно современным обмирщенным представлениям они являются альтернативными видами семьи. Это – невенчанный брак, неполная семья, свободное сожительство и т.н. однополый брак…
Церковь в лице клириков и мирян – экспертов в различных областях, изучает эти явления с богословской точки зрения, формулирует своё свидетельство, а также разрабатывает пастырский подход ко всем новым альтернативным по отношению к традиционной семье схемам устроения современной частной жизни. В случае с узаконенным государством свободным сожительством мы имеем дело с глубоким богословским и социальным искажением понятия семьи, которая уже больше не рассматривается как «малая Церковь», а как простое сожительство друг с другом. Церковное последование брака в глазах многих современных людей является неким анахронизмом, каким-то бессмысленным действом и в конечном итоге, своеобразным фольклорным обрядом.
В случае с узаконенным государством свободным сожительством мы имеем дело с глубоким богословским и социальным искажением понятия семьи
В наши дни значительно увеличилось число разводов, и это указывает на то, что люди сегодня стали более поверхностными, а их чувства не отличаются глубиной по сравнению с чувствами их предков. И те были несовершенны, но браки их продолжались всю жизнь. Сегодня людям всё труднее решиться на заключение брака и создание семьи, причём виной этому служат не объективные трудности вроде экономического кризиса и безработицы, а иные второстепенные по своей сути причины.
В условиях современного общественного кризиса необходимо повторно «воцерковить» семью и связать ее с евхаристическим опытом Церкви.
Следует наладить духовную подготовку молодых пар на их пути к браку и постоянно поддерживать их в созидании своей малой Церкви, чтобы они не ощущали себя брошенными один на один со своими проблемами.
Задача и миссия Церкви заключается в том, чтобы публично, дерзновенно и повсюду свидетельствовать миру: о смысле жизни во Христе, преодолении тления и смерти, о силе веры Христовой. А также всеми возможными способами поддерживать и защищать семью.
Подлинная проблема семьи заключается сегодня не столько в разрыве отношений, ссорах или жестокости одного супруга по отношению к другому, сколько в том, что семья возведена на уровень материалистического идола, брак больше не рассматривается как путь в Царство Божие и не ориентирован на него. Разводы провоцирует не презрение к семье как к институту, а отказ нести на себе крест семейной жизни.
В Элладской Церкви существует специальная комиссия по вопросам брака, семьи, защиты детства и демографии, а также специальная синодальная комиссия по вопросам женщин. Важной является также программа Священного Синода по финансовой поддержке многодетных семей, которая апробирована во Фракии.
При участии клириков и мирян в Элладской Церкви были созданы новые структуры для подготовки родителей и оказания консультативной помощи по воспитанию детей: курсы подготовки к таинству брака, школы родителей, центры по оказанию консультативной помощи и поддержки семьи. Издаются специальные книги, выходят радио и телепередачи, посвященные семье и браку, проводятся молодежные встречи на соответствующую тематику.
Церковь взыскуя ближних и дальних, не упускает ни одной возможности общения с семьями, стремясь оказывать им существенную и конструктивную помощь, быть в радостях и испытаниях вместе со своими чадами.
В нынешних условиях стремительного обмирщения Церковь продолжит раскрывать перед верующими, так и теми, кто желает жить вне её лона, глубинный смысл и значение христианской семьи, предпринимая попытку повторно благовествовать людям в эпоху безудержного нигилизма и общей утраты любых смыслов и ценностных ориентиров. В том, чтобы восстановить и вновь обрести христианское осознание смысла веры и межличностных отношений и состоит сегодня смысл существования института семьи.
19 декабря 2013 года
«От словес своих оправдишася и от словес своих осудищися…»
(Не)долго рука удару радуется 11 Декабря 2013
«… галки и на Кресты марают!»
Прабабка И.С.Шмелева
На Западе изобрели средство от импульсивных покупок: хранить банковскую карту в морозилке. Захотелось, например, что-то через интернет купить, да пока карта разморозится, может, передумаешь.
Мне показалось, что самое время научиться замораживать и собственные эмоции в интернет-пространстве. В последние несколько недель целенаправленно читала отзывы на статьи, опубликованные на православных ресурсах (о форумах и говорить не приходится, они должны быть помечены: «Опасно для жизни!»). Причем материалы были на самые разные темы, и авторы были самых разных направлений.
Оказалось, что даже самые невинные, отвлеченные, лишенные остроты материалы могут вызывать агрессию. Даже размышления о погоде.
И в 40, и в 60 лет люди продолжают удивляться тому, что есть в мире, в городе, где они живут, на соседней улице, на их приходе те, кто с ними не согласен. Когда-то я прочитала о женщине, которая не могла спокойно спать, если соседка, коллега, случайный прохожий или стоящий рядом в очереди думал, как ей казалось, о ней недостаточно хорошо. Ироническая усмешка в ее адрес, неодобрительный взгляд или не совсем лестное мнение совершенно постороннего человека лишали ее сна. Она была готова встать среди ночи и бежать в халате и тапочках, чтобы доказать продавщице, слесарю и паспортистке, которые обслуживали ее накануне, что они ошибаются на ее счет.
Но только убедить окружающих нас в интернет-пространстве в нашей «хорошести» – недостаточно. Желательно их еще чему-нибудь научить. Не наученные, предоставленные самим себе собратья-читатели представляют собой опасность для общества. И если доброе, мягкое поучение встречает неприятную реакцию, не грех их и каленым железом прижечь. Ведь сами напрашиваются.
Вызывать агрессию могут самые невинные материалы. Даже размышления о погоде
Как-то знакомый научный работник, игравший в компьютерные игры, чтобы отдохнуть от напряженного умственного труда, посчитал, сколько времени он на них тратит. В день он играл совсем не много, но за пару лет накопилось такое количество часов, что он ужаснулся. Недели и даже месяцы игр. Это положило играм конец.
А сколько мы оставляем ненужных, необдуманных, ядовитых комментариев, написанных под влиянием момента? В чем исчислять нервные клетки оппонентов, испорченное настроение авторов статей, агрессию, порожденную агрессией? Визиты к врачу, которые можно было бы отменить, принятый валидол, который можно было не принимать, нервный тик, которого могло не быть. Время, ушедшее на написание и прочтение ненужных отзывов – сколько его потрачено? Недели? Месяцы? Годы? «От словес своих оправдишася…» Или нет?
Время, ушедшее на написание и прочтение ненужных отзывов – сколько его потрачено? Недели? Месяцы? Годы?
Как-то внимание мое привлек некий В., комментирующий каждый материал интернет-журнала. Иногда по-испански. Иногда в стихах. И всегда наивно и очень по-доброму. Чуть было не написала ему: откуда, мол, у вас столько времени? Люди честные ведь должны когда-то и работать, не все отзывы писать. И вдруг пронзило: а что, если это – инвалид, и вся жизнь его – в чтении, и этими добрыми словами хочет он свою лепту внести в мир? И я передумала спрашивать В. о том, почему он не работает, и тепло стало на душе.
Я смотрю на своих друзей и знакомых, и в голову приходит мысль: а что, если мы столкнемся на форуме и, не узнав друг друга, отделаем друг друга до вызова «скорой помощи»? Многие мои знакомые не являются моими единомышленниками. Иногда удивляешься, каких разных людей сталкивает жизнь. Но я никогда не скажу резкой Л., что она бывает невыносима, потому что у нее больное сердце. А у возмутительной порой Т. муж – тяжелый человек, а у К. вообще мужа нет и бьется она с детьми одна. Г. очень нуждается, а Е. страдает, хотя и хорохорится. А М. умирает от рака.
Чего я не говорю людям лично, того стараюсь избегать и в интернет-общении. И поступать мне так даже легче, потому что в жизни я человек вспыльчивый, могу наговорить лишнего. Но в жизни реальной я могу извиниться и пригласить человека на чай. А написанное пером, как известно, не вырубишь и топором.
Правда, если я читаю что-то уж совсем невыносимо возмутительное, я пишу комментарий, но не сразу на сайт, а сохраняю его в компьютере. Сохраняю, оставляю полежать. Желательно на ночь. И какое же счастье найти его утром неотправленным!
Людмила Селенская
Проповедь в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы …
«Воспитатися во Святая Святых...» 3 Декабря 2013
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Мы все знаем, о чем сегодняшний праздник. Ветхозаветный первосвященник по внушению Духа Святого вводит Пресвятую Богородицу, трехлетнюю Отроковицу, туда, куда только первосвященник, и только раз в году, мог войти. Как поет Церковь, Пречистая Дева вводится «воспитатися во Святая Святых».
Но Евангелие, которое мы сейчас услышим, - оно читается на всех Богородичных праздниках, - повествует о встрече Божией Матери со святой праведной Елизаветой. Каждый раз в самое сердце поражают нас слова праведной Елизаветы, которые Духом Святым исторглись из ее уст: «И откуда мне сие, да прииде Мати Господа моего ко мне?» Как будто речь идет о каждом из нас. Кажется, эти слова перекликаются с последним словом Христа на Кресте: «Совершилось!» Эти две женщины встречаются как два облака, несущие в себе чистоту и свет. И в результате рождается Песнь Пресвятой Богородицы. В ней - гром и молнии, и небесная свежесть Духа Святого. Она все превосходит, и потому мы каждый день слышим ее на Утрени.
Как могла Пречистая Дева сказать: «Яко призре на смирение рабы Своея»? Как могла назвать Сама Себя смиренной? Как могла Она сказать: «Се бо отныне ублажат Мя вси роди»? Мы знаем, что с самого Своего рождения Прекраснейшая из дщерей человеческих никогда не смотрела в зеркало, потому что Она смотрела только на Бога. С младенчества, с введения во Храм, в течение всей Своей жизни Она никого не видела, кроме Бога Отца, никого не видела, кроме Своего Божественного Сына, - в напряжении постоянной любви, неколеблющейся даже во время страшных Крестных Страстей Христовых, когда Она остается единой с Отцом, Сыном и Святым Духом.
Однако Она говорит о Себе. Песнь Богородицы начинается словами, которые все - цитаты из Священного Писания, исполнившегося в Ней. Вот почему Она говорит: «Се бо отныне ублажат Мя вси роди». Это явление истины и любви, выражающей в радости Святого Духа то, чего еще не существует, то, что еще только в самом начале, то, что еще впереди. Именно сегодня, после недели поста, Церковь впервые воспоет ирмосы Рождества Христова, которые будут звучать постоянно, пока мы не достигнем Вифлеема. Наше сугубое восхождение к тайне Божественного Воплощения начинается в праздник Введения.
Что же нам открывает сегодняшнее Евангелие? Два младенца еще не явились на свет. Они еще невидимы. Однако святой Иоанн Предтеча уже исполнен Богом во чреве своей матери, его сердце веселит Дух Святой. Вот почему он не будет пить ни вина, ни сикера - он не захочет знать никакого другого опьянения, кроме опьянения Духом Святым. И мы изумляемся абсолютно непостижимому для нас дерзновению Божией Матери. Исполненная любви к Богу, Она произносит слова невероятного пророчества. Ее радость - о том, что встретились вместе носящие в себе двух самых великих пророков, один из которых - Иоанн Предтеча, а другой - Спаситель мира. Мы называем Божию Матерь Царицей пророков, и Она, действительно, превосходит в Своем пророческом дерзновении всех пророков. В Ее слове - абсолютная уверенность, Ее слово - чистое как алмаз, оно рассекает как меч.
«Се бо отныне ублажат Мя вси роди». Что значит «ублажат»? Это значит, что Ей будет дана полнота радости, блаженства. Она - радость Отца Небесного. Она - наша радость. Она - радость всего человечества. Если дано нам было однажды узнать Ее сокровенное участие в нашей жизни - мы узнали блаженство, которое не перестанет расти, пока мы храним верность Богу. В этом смысле все христиане - пророки. И Божия Матерь - поистине Царица пророков. Мы тоже, когда касается нас Дух Святой, исполняемся необыкновенного дерзновения, и ни в чем не сомневаемся. Потому что узнаем с великой уверенностью, что мы навеки едины с Богом - что бы ни произошло. И когда мы - с Ним, то способны совершить невозможное. Так человек в состоянии опьянения может сражаться с теми, кто намного сильнее его, или обещать самое невероятное. Но когда он протрезвеет, то видит, что нет в нем ничего великого. С нами происходит нечто подобное. Мы возвращаемся в наше «нормальное» состояние, осознаем необходимость продолжать свой путь в этой долине слез - и у нас возникают сомнения. Но на самом деле, наше нормальное состояние - это то состояние опьянения, которое дается нам в познании благодатной вечности.
Мы говорим, что Божия Матерь - предизбранная от всех родов прежде создания мира. И введение Ее во Храм, во Святое Святых, - свидетельство этому. Но самое поразительное в жизни Богородицы и Матери света - это то, что Она должна была пройти через мрак веры. Часто противопоставляют веру и видение. Преподобный Силуан Афонский пишет, что одно дело - верить в Бога, а другое - знать Его. И Святые отцы всех веков говорят, что Божия Матерь видела, знала, что должно произойти. Но Она не была бы столь возвеличена Богом, если бы Ей не было дано пройти через мрак веры. Потому что Она более всех должна была приобщиться тайне крестной богооставленности Своего Сына. И потому что Ей, как нашей Матери, надо было приобщиться тому, что переживает каждый из нас.
Нам должно быть совершенно ясно: чем глубже благодатные откровения, чем больше Дух Святой утешает, просвещает и вдохновляет нас, тем большее имеем мы дерзновение. И тем большие испытания ждут нас впереди. Чем яснее мы видим в свете Духа Святого, тем большая требуется от нас вера, чтобы передвигать горы, о которых говорит Христос. И тем большая вера требуется от нас, когда все происходящее вокруг, кажется, совершенно противоречит Божию взгляду на мир. Это значит, что видение тайн, введение во Святое Святых Божией Матери, требовало от Нее исключительнейшей веры. Вера - продолжение откровений. Благодатное видение - это состояние опьянения, которое дает нам Дух Святой. А вера - это свет, который позволяет нам идти во мраке событий. И Бог знает, среди какой тьмы шла Божия Матерь, особенно тот отрезок крестного пути, когда Она ни на шаг не отступала от Своего возлюбленного Чада.
Мы продолжим наше восхождение к Рождеству Христову. Но будем помнить, что образ всего этого поста - ночь Рождества. И она будет длиться достаточно долго, потому что мы должны дойти до самых Вифлеемских яслей. До того места, где никто Его не принял, и «свои Его не приняли». «Свет во тьме светит», но «свои Его не приняли», как услышим мы среди пасхальной ночи. И это в полной мере относится также к тайне Рождества. Свои не приняли Его, не позаботились о Нем. И Божия Матерь идет в ночи, но с верой и надеждой. Мы не сомневаемся, что Она знает. Она знает. Все матери мира чувствуют, что произойдет с их детьми. А здесь - Божия Матерь.
Она знает, что эта Вифлеемская пещера - прообраз гробницы, в которую положат Его, сняв со Креста. Она знает, что пелены, которыми повит Младенец, прообразуют те пелены, которыми Он будет связан во гробе. Она знает, что в мире - ночь. Она знает, что существует великая взаимосвязь между рождением и смертью Ее Божественного Сына. И в час, когда будет совершаться переход от Великой Субботы к Светлому Воскресению, мы услышим, что те, кто хранит Ему верность до конца, будут идти ко гробу с ароматами еще во тьме, и достигнут его с первыми лучами восходящего солнца. Точно так же горит среди мрака мира звезда Вифлеема. В ночи Рождества присутствует то и другое. И мы идем ко Христу, думая о том, как всю нашу жизнь принести к Его яслям. И всех наших детей. Будем молить Божию Матерь, входящую сегодня во Святая Святых, чтобы Она сопутствовала нам в ночи веры и надежды в течение всех этих дней, которые отделяют нас от Рождества Христова. Аминь.
Протоиерей Александр Шаргунов.
Впервые опубликовано: http://www.moral.ru/propoved/05_vvedenie.html
Мы все знаем, о чем сегодняшний праздник. Ветхозаветный первосвященник по внушению Духа Святого вводит Пресвятую Богородицу, трехлетнюю Отроковицу, туда, куда только первосвященник, и только раз в году, мог войти. Как поет Церковь, Пречистая Дева вводится «воспитатися во Святая Святых».
Но Евангелие, которое мы сейчас услышим, - оно читается на всех Богородичных праздниках, - повествует о встрече Божией Матери со святой праведной Елизаветой. Каждый раз в самое сердце поражают нас слова праведной Елизаветы, которые Духом Святым исторглись из ее уст: «И откуда мне сие, да прииде Мати Господа моего ко мне?» Как будто речь идет о каждом из нас. Кажется, эти слова перекликаются с последним словом Христа на Кресте: «Совершилось!» Эти две женщины встречаются как два облака, несущие в себе чистоту и свет. И в результате рождается Песнь Пресвятой Богородицы. В ней - гром и молнии, и небесная свежесть Духа Святого. Она все превосходит, и потому мы каждый день слышим ее на Утрени.
Как могла Пречистая Дева сказать: «Яко призре на смирение рабы Своея»? Как могла назвать Сама Себя смиренной? Как могла Она сказать: «Се бо отныне ублажат Мя вси роди»? Мы знаем, что с самого Своего рождения Прекраснейшая из дщерей человеческих никогда не смотрела в зеркало, потому что Она смотрела только на Бога. С младенчества, с введения во Храм, в течение всей Своей жизни Она никого не видела, кроме Бога Отца, никого не видела, кроме Своего Божественного Сына, - в напряжении постоянной любви, неколеблющейся даже во время страшных Крестных Страстей Христовых, когда Она остается единой с Отцом, Сыном и Святым Духом.
Однако Она говорит о Себе. Песнь Богородицы начинается словами, которые все - цитаты из Священного Писания, исполнившегося в Ней. Вот почему Она говорит: «Се бо отныне ублажат Мя вси роди». Это явление истины и любви, выражающей в радости Святого Духа то, чего еще не существует, то, что еще только в самом начале, то, что еще впереди. Именно сегодня, после недели поста, Церковь впервые воспоет ирмосы Рождества Христова, которые будут звучать постоянно, пока мы не достигнем Вифлеема. Наше сугубое восхождение к тайне Божественного Воплощения начинается в праздник Введения.
Что же нам открывает сегодняшнее Евангелие? Два младенца еще не явились на свет. Они еще невидимы. Однако святой Иоанн Предтеча уже исполнен Богом во чреве своей матери, его сердце веселит Дух Святой. Вот почему он не будет пить ни вина, ни сикера - он не захочет знать никакого другого опьянения, кроме опьянения Духом Святым. И мы изумляемся абсолютно непостижимому для нас дерзновению Божией Матери. Исполненная любви к Богу, Она произносит слова невероятного пророчества. Ее радость - о том, что встретились вместе носящие в себе двух самых великих пророков, один из которых - Иоанн Предтеча, а другой - Спаситель мира. Мы называем Божию Матерь Царицей пророков, и Она, действительно, превосходит в Своем пророческом дерзновении всех пророков. В Ее слове - абсолютная уверенность, Ее слово - чистое как алмаз, оно рассекает как меч.
«Се бо отныне ублажат Мя вси роди». Что значит «ублажат»? Это значит, что Ей будет дана полнота радости, блаженства. Она - радость Отца Небесного. Она - наша радость. Она - радость всего человечества. Если дано нам было однажды узнать Ее сокровенное участие в нашей жизни - мы узнали блаженство, которое не перестанет расти, пока мы храним верность Богу. В этом смысле все христиане - пророки. И Божия Матерь - поистине Царица пророков. Мы тоже, когда касается нас Дух Святой, исполняемся необыкновенного дерзновения, и ни в чем не сомневаемся. Потому что узнаем с великой уверенностью, что мы навеки едины с Богом - что бы ни произошло. И когда мы - с Ним, то способны совершить невозможное. Так человек в состоянии опьянения может сражаться с теми, кто намного сильнее его, или обещать самое невероятное. Но когда он протрезвеет, то видит, что нет в нем ничего великого. С нами происходит нечто подобное. Мы возвращаемся в наше «нормальное» состояние, осознаем необходимость продолжать свой путь в этой долине слез - и у нас возникают сомнения. Но на самом деле, наше нормальное состояние - это то состояние опьянения, которое дается нам в познании благодатной вечности.
Мы говорим, что Божия Матерь - предизбранная от всех родов прежде создания мира. И введение Ее во Храм, во Святое Святых, - свидетельство этому. Но самое поразительное в жизни Богородицы и Матери света - это то, что Она должна была пройти через мрак веры. Часто противопоставляют веру и видение. Преподобный Силуан Афонский пишет, что одно дело - верить в Бога, а другое - знать Его. И Святые отцы всех веков говорят, что Божия Матерь видела, знала, что должно произойти. Но Она не была бы столь возвеличена Богом, если бы Ей не было дано пройти через мрак веры. Потому что Она более всех должна была приобщиться тайне крестной богооставленности Своего Сына. И потому что Ей, как нашей Матери, надо было приобщиться тому, что переживает каждый из нас.
Нам должно быть совершенно ясно: чем глубже благодатные откровения, чем больше Дух Святой утешает, просвещает и вдохновляет нас, тем большее имеем мы дерзновение. И тем большие испытания ждут нас впереди. Чем яснее мы видим в свете Духа Святого, тем большая требуется от нас вера, чтобы передвигать горы, о которых говорит Христос. И тем большая вера требуется от нас, когда все происходящее вокруг, кажется, совершенно противоречит Божию взгляду на мир. Это значит, что видение тайн, введение во Святое Святых Божией Матери, требовало от Нее исключительнейшей веры. Вера - продолжение откровений. Благодатное видение - это состояние опьянения, которое дает нам Дух Святой. А вера - это свет, который позволяет нам идти во мраке событий. И Бог знает, среди какой тьмы шла Божия Матерь, особенно тот отрезок крестного пути, когда Она ни на шаг не отступала от Своего возлюбленного Чада.
Мы продолжим наше восхождение к Рождеству Христову. Но будем помнить, что образ всего этого поста - ночь Рождества. И она будет длиться достаточно долго, потому что мы должны дойти до самых Вифлеемских яслей. До того места, где никто Его не принял, и «свои Его не приняли». «Свет во тьме светит», но «свои Его не приняли», как услышим мы среди пасхальной ночи. И это в полной мере относится также к тайне Рождества. Свои не приняли Его, не позаботились о Нем. И Божия Матерь идет в ночи, но с верой и надеждой. Мы не сомневаемся, что Она знает. Она знает. Все матери мира чувствуют, что произойдет с их детьми. А здесь - Божия Матерь.
Она знает, что эта Вифлеемская пещера - прообраз гробницы, в которую положат Его, сняв со Креста. Она знает, что пелены, которыми повит Младенец, прообразуют те пелены, которыми Он будет связан во гробе. Она знает, что в мире - ночь. Она знает, что существует великая взаимосвязь между рождением и смертью Ее Божественного Сына. И в час, когда будет совершаться переход от Великой Субботы к Светлому Воскресению, мы услышим, что те, кто хранит Ему верность до конца, будут идти ко гробу с ароматами еще во тьме, и достигнут его с первыми лучами восходящего солнца. Точно так же горит среди мрака мира звезда Вифлеема. В ночи Рождества присутствует то и другое. И мы идем ко Христу, думая о том, как всю нашу жизнь принести к Его яслям. И всех наших детей. Будем молить Божию Матерь, входящую сегодня во Святая Святых, чтобы Она сопутствовала нам в ночи веры и надежды в течение всех этих дней, которые отделяют нас от Рождества Христова. Аминь.
Протоиерей Александр Шаргунов.
Впервые опубликовано: http://www.moral.ru/propoved/05_vvedenie.html
"Нет сомнения, что нечистые духи могут познавать качества наших мыслей, но извне, узнавая о них по чувственным признакам, т.е. из нашего расположения или слов и занятий, к которым видят нас более склонными. Но они вовсе не могут знать те мысли, которые еще не обнаружились из сокровенности души. Да и те мысли, кои они внушают, узнают не по природе самой души, т.е. не по внутреннему движению, скрывающемуся, так сказать, в мозгах, но по движениям и признакам внешнего человека; например, когда внушают чревобесие, если видят, что монах с любопытством устремляет глаза в окно или на солнце, или заботливо спрашивает о часе, то узнают, что у него родилось желание есть".
(Иоанн Кассиан Римлянин)
(Иоанн Кассиан Римлянин)
Владимир 1 Декабря 2013
«И БЕСЫ ВЕРУЮТ, И ТРЕПЕЩУТ»
(Иак. 2, 19) .
Много лет я пел в церковном хоре, старался соблюдать все заповеди Христа и уставы Церкви. По благословению я не вкушал мяса и ничего мясного, не пил вина, избегал общения с женщинами. На исповеди открывал священнику даже невольные помыслы свои, которых избежать труднее, чем греха делом и словом. Я исполнял свое молитвенное правило, знал наизусть утренние и вечерние молитвы, на память поминал сотни людей, живых и усопших. Упражнялся в непрестанной молитве, Иисусовой, и иногда она сама ночью действовала во мне. Кроме среды и пятницы постился еще и в понедельник. Первую еду вкушал в 15 часов дня, не ранее. Так что певческую, чтецкую службу в храме совершал натощак. Так поступали и многие наши певчие (кроме артистов, которые тоже пели в нашем храме, на другом клиросе, но не исполняли церковных правил). Просфору и освященную воду мы принимали до еды.
Все это говорю не в похвалу себе, а для предостережения. Ибо я считал и считаю себя православным христианином, принадлежащим единой святой соборной и апостольской Церкви, которая истинно исповедует Отца и Сына и Святаго Духа, которая живет по Евангелию Иисуса, Христа и соблюдает правила святых апостолов, вселенских и поместных соборов и святых отцов. А все прочие (так называемые конфессии, точнее, лжеисповедания), католические и протестантские, неправославные церкви, церковки, молитвенные дома, толки, секты, отделения суть ереси и химеры (не говоря уже об иудаизме, исламе, язычестве и прочей тьме духовной).
Однажды вечером я лег отдохнуть после службы в храме и домашней молитвы. В комнате было полутемно. Пред иконой горела лампада.
Неожиданно явился бес В каком образе? Бесы не всегда являются в образе. Бесы безобразны и им более свойственно являться без образа. Впрочем, они могут принять любой образ или видимость образа. Явившийся бес сказал мне: «Ты — верующий, и я — верующий».
Я подумал: «Какой же он верующий?! Ведь он против Бога. Хотя... в Евангелии сказано, что бесы верят в Бога, «И бесы веруют и трепещут» (Иак. 2, 19). Но эта вера не спасает».
Я перекрестился и помолился Господу Богу моему Иисусу Христу со Отцом и Святым Духом об избавлении от искушения. Я знал, что бесы нападают и на святых и на грешников, и сами, и через людей. Я не испугался. Они и прежде досаждали мне, но всегда по молитве Бог прогонял их. Но этот бес отличался от других; он сказал:
— Я знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, что я не такой верующий, как ты. Ошибаешься:- Ты читал у святых отцов и слышал от знакомых батюшек, что бесы по темноте своей не могут читать мыслей в человеке. Можем, мы видим мысли и чувства. Потому что мы сами и внушаем эти мысли и чувства, строим образы, особенно в тех, кто любит пофантазировать.
Действительно, я читал и слышал это, но ничего не отвечал явившемуся, ибо с ними нельзя разговаривать. Потом бес добавил:
— Ты — православный, и я — православный.
«Какой же он православный? — подумал я. — Ведь бесы не исповедуют православного символа веры, не любят молитв и духовных песнопений, особенно «Отче наш» и «Живый в помощи Вышняго», не могут терпеть пения «Иже херувимы» и выбегают из храма при этом. А православный осмиконечный крест опаляет их как огнем».
— Нет, ты ошибаешься, — продолжал бес. — Хочешь, я спою тебе «Отче наш» и символ веры?
Я не выразил желания. Но бес спел мне всю молитву «Отче наш», как поют ее в храме на литургии. Спел басом, красивым, но чуть охрипшим (голос беса был похож на голос похабного певца, артиста Высоцкого) . Потом он спел символ веры.
«Ну, уж «Иже херувимы» ему не спеть, — подумал я, продолжая мысленно творить молитву Иисусу Христу, — ведь отцы Церкви писали, что бесы не могут этого спеть и даже слышать».
— Думаешь, не могу спеть херувимскую? — продолжал нечистый. — Да ведь мы в храме всегда поем ее, там наши артисты поют на правом клиросе.
Нужно пояснить, что у нас было два хора: левый, где пели верующие, и я в том числе; и правый, где пели наемные артисты, нецерковные люди, которых любил наш настоятель, но которые не исполняли церковных правил (курили, жили в блуде, вне брака, не соблюдали постов и прочего).
И бес спел «Иже херувимы» от начала до конца, не запнувшись нигде и не ошибившись. Спел всю литургию верных. Более того, он прочитал наизусть все мои вечерние молитвы, без единой ошибки. Признаюсь, я был внутренне удивлен, я никогда не ожидал этого. Во время этого явления я старался не общаться с бесом, не участвовать в разговоре, но он читал все мои мысли, как в книге.
Я подумал:
«Ну, произнести или пропеть чужой текст он может, — ведь всякий актер говорит чужой текст несвоим голосом; а вот изобразить крест, крестное знамение, он не может. Отцы говорят, что крест опаляет бесов».
— Думаешь, не могу изобразить крестного знамения? — спросил лукавый. — На, смотри!
И он изобразил в воздухе, светлыми линиями, православный осмиконечный крест, одну из величайших святынь православной веры.
Не знаю, тогда или после пения «Иже херувимы», я подумал: «А не ангел ли это Божий, не чистый ли это дух, который только притворяется бесом? Ведь он явил столько православного...».
— Нет, я не ангел Божий, — услышав мои мысли, отвечал бес и в доказательство скверно выругался.
Потом он сказал, что «есть бесы православные, бесы католики, бесы сектанты, бесы язычники (в зависимости от места работы)».
Разумеется, бесы не могут быть поистине православными, но они могут делать все православное, что делают люди. Ведь изображают же актеры святых, монахов, священников, апостолов, Матерь Божию, Иисуса Христа. Все, кто смотрели эти фильмы о Христе и Божией Матери, должны понять, что они видели работу бесов, бесов во плоти. Актеры курят, ругаются матом, блудят, прелюбодействуют, делают аборты и при этом изображают из себя Христа или Богородицу — это кощунство, поругание веры, насмешка сатаны над Богом. Так и антихриста, еврея из колена Данова, примут за Христа. Подмена уже совершилась.
Не напрасно святые отцы установили правило (оно есть в Номоканоне и в писаниях Иоанна Златоуста): если колдун, или волхв, то есть, маг, или обаятель (экстрасенс, говоря по-современному, или гипнотизер) при колдовстве употребляют имена святых мучеников, или Богородицы, или имя Святой Троицы, или крестное знамение наводят, то должно бежать от таковых и отвращаться. Слуги сатаны могут использовать святыню, но она не спасает их, а губит.
Святыня не освящает вора, укравшего ее, а будет ему в суд и осуждение.
ВЛАДИМИР, мирянин Русской Православной Церкви.
Комментарии св.отцов:
"Нет сомнения, что нечистые духи могут познавать качества наших мыслей, но извне, узнавая о них по чувственным признакам, т.е. из нашего расположения или слов и занятий, к которым видят нас более склонными. Но они вовсе не могут знать те мысли, которые еще не обнаружились из сокровенности души. Да и те мысли, кои они внушают, узнают не по природе самой души, т.е. не по внутреннему движению, скрывающемуся, так сказать, в мозгах, но по движениям и признакам внешнего человека; например, когда внушают чревобесие, если видят, что монах с любопытством устремляет глаза в окно или на солнце, или заботливо спрашивает о часе, то узнают, что у него родилось желание есть".
(Иоанн Кассиан Римлянин)
Старец Паисий Святогорец на вопрос:
"Геронда, знает ли тангалашка, что у нас в сердце?"
Отвечал:
"Еще чего! Не хватало еще, чтобы он ведал сердца людей. Сердца ведает только Бог . И только людям Божиим Он иногда для нашего блага открывает, что у нас на сердце. Тангалашка знает только лукавство и злобу, которые он сам насаждает в тех, кто ему служит. Наших добрых помыслов он не знает. Только из опыта он иногда догадывается о них, но и здесь в большинстве случаев дает маху!"
«Великая ошибка и ошибка всеобщая - почитать все, возникающее в нас, кровною собственностью (т.е. худые чувства, злые мысли, движения страстные).»
(Феофан Затворник).
(Иак. 2, 19) .
Много лет я пел в церковном хоре, старался соблюдать все заповеди Христа и уставы Церкви. По благословению я не вкушал мяса и ничего мясного, не пил вина, избегал общения с женщинами. На исповеди открывал священнику даже невольные помыслы свои, которых избежать труднее, чем греха делом и словом. Я исполнял свое молитвенное правило, знал наизусть утренние и вечерние молитвы, на память поминал сотни людей, живых и усопших. Упражнялся в непрестанной молитве, Иисусовой, и иногда она сама ночью действовала во мне. Кроме среды и пятницы постился еще и в понедельник. Первую еду вкушал в 15 часов дня, не ранее. Так что певческую, чтецкую службу в храме совершал натощак. Так поступали и многие наши певчие (кроме артистов, которые тоже пели в нашем храме, на другом клиросе, но не исполняли церковных правил). Просфору и освященную воду мы принимали до еды.
Все это говорю не в похвалу себе, а для предостережения. Ибо я считал и считаю себя православным христианином, принадлежащим единой святой соборной и апостольской Церкви, которая истинно исповедует Отца и Сына и Святаго Духа, которая живет по Евангелию Иисуса, Христа и соблюдает правила святых апостолов, вселенских и поместных соборов и святых отцов. А все прочие (так называемые конфессии, точнее, лжеисповедания), католические и протестантские, неправославные церкви, церковки, молитвенные дома, толки, секты, отделения суть ереси и химеры (не говоря уже об иудаизме, исламе, язычестве и прочей тьме духовной).
Однажды вечером я лег отдохнуть после службы в храме и домашней молитвы. В комнате было полутемно. Пред иконой горела лампада.
Неожиданно явился бес В каком образе? Бесы не всегда являются в образе. Бесы безобразны и им более свойственно являться без образа. Впрочем, они могут принять любой образ или видимость образа. Явившийся бес сказал мне: «Ты — верующий, и я — верующий».
Я подумал: «Какой же он верующий?! Ведь он против Бога. Хотя... в Евангелии сказано, что бесы верят в Бога, «И бесы веруют и трепещут» (Иак. 2, 19). Но эта вера не спасает».
Я перекрестился и помолился Господу Богу моему Иисусу Христу со Отцом и Святым Духом об избавлении от искушения. Я знал, что бесы нападают и на святых и на грешников, и сами, и через людей. Я не испугался. Они и прежде досаждали мне, но всегда по молитве Бог прогонял их. Но этот бес отличался от других; он сказал:
— Я знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, что я не такой верующий, как ты. Ошибаешься:- Ты читал у святых отцов и слышал от знакомых батюшек, что бесы по темноте своей не могут читать мыслей в человеке. Можем, мы видим мысли и чувства. Потому что мы сами и внушаем эти мысли и чувства, строим образы, особенно в тех, кто любит пофантазировать.
Действительно, я читал и слышал это, но ничего не отвечал явившемуся, ибо с ними нельзя разговаривать. Потом бес добавил:
— Ты — православный, и я — православный.
«Какой же он православный? — подумал я. — Ведь бесы не исповедуют православного символа веры, не любят молитв и духовных песнопений, особенно «Отче наш» и «Живый в помощи Вышняго», не могут терпеть пения «Иже херувимы» и выбегают из храма при этом. А православный осмиконечный крест опаляет их как огнем».
— Нет, ты ошибаешься, — продолжал бес. — Хочешь, я спою тебе «Отче наш» и символ веры?
Я не выразил желания. Но бес спел мне всю молитву «Отче наш», как поют ее в храме на литургии. Спел басом, красивым, но чуть охрипшим (голос беса был похож на голос похабного певца, артиста Высоцкого) . Потом он спел символ веры.
«Ну, уж «Иже херувимы» ему не спеть, — подумал я, продолжая мысленно творить молитву Иисусу Христу, — ведь отцы Церкви писали, что бесы не могут этого спеть и даже слышать».
— Думаешь, не могу спеть херувимскую? — продолжал нечистый. — Да ведь мы в храме всегда поем ее, там наши артисты поют на правом клиросе.
Нужно пояснить, что у нас было два хора: левый, где пели верующие, и я в том числе; и правый, где пели наемные артисты, нецерковные люди, которых любил наш настоятель, но которые не исполняли церковных правил (курили, жили в блуде, вне брака, не соблюдали постов и прочего).
И бес спел «Иже херувимы» от начала до конца, не запнувшись нигде и не ошибившись. Спел всю литургию верных. Более того, он прочитал наизусть все мои вечерние молитвы, без единой ошибки. Признаюсь, я был внутренне удивлен, я никогда не ожидал этого. Во время этого явления я старался не общаться с бесом, не участвовать в разговоре, но он читал все мои мысли, как в книге.
Я подумал:
«Ну, произнести или пропеть чужой текст он может, — ведь всякий актер говорит чужой текст несвоим голосом; а вот изобразить крест, крестное знамение, он не может. Отцы говорят, что крест опаляет бесов».
— Думаешь, не могу изобразить крестного знамения? — спросил лукавый. — На, смотри!
И он изобразил в воздухе, светлыми линиями, православный осмиконечный крест, одну из величайших святынь православной веры.
Не знаю, тогда или после пения «Иже херувимы», я подумал: «А не ангел ли это Божий, не чистый ли это дух, который только притворяется бесом? Ведь он явил столько православного...».
— Нет, я не ангел Божий, — услышав мои мысли, отвечал бес и в доказательство скверно выругался.
Потом он сказал, что «есть бесы православные, бесы католики, бесы сектанты, бесы язычники (в зависимости от места работы)».
Разумеется, бесы не могут быть поистине православными, но они могут делать все православное, что делают люди. Ведь изображают же актеры святых, монахов, священников, апостолов, Матерь Божию, Иисуса Христа. Все, кто смотрели эти фильмы о Христе и Божией Матери, должны понять, что они видели работу бесов, бесов во плоти. Актеры курят, ругаются матом, блудят, прелюбодействуют, делают аборты и при этом изображают из себя Христа или Богородицу — это кощунство, поругание веры, насмешка сатаны над Богом. Так и антихриста, еврея из колена Данова, примут за Христа. Подмена уже совершилась.
Не напрасно святые отцы установили правило (оно есть в Номоканоне и в писаниях Иоанна Златоуста): если колдун, или волхв, то есть, маг, или обаятель (экстрасенс, говоря по-современному, или гипнотизер) при колдовстве употребляют имена святых мучеников, или Богородицы, или имя Святой Троицы, или крестное знамение наводят, то должно бежать от таковых и отвращаться. Слуги сатаны могут использовать святыню, но она не спасает их, а губит.
Святыня не освящает вора, укравшего ее, а будет ему в суд и осуждение.
ВЛАДИМИР, мирянин Русской Православной Церкви.
Комментарии св.отцов:
"Нет сомнения, что нечистые духи могут познавать качества наших мыслей, но извне, узнавая о них по чувственным признакам, т.е. из нашего расположения или слов и занятий, к которым видят нас более склонными. Но они вовсе не могут знать те мысли, которые еще не обнаружились из сокровенности души. Да и те мысли, кои они внушают, узнают не по природе самой души, т.е. не по внутреннему движению, скрывающемуся, так сказать, в мозгах, но по движениям и признакам внешнего человека; например, когда внушают чревобесие, если видят, что монах с любопытством устремляет глаза в окно или на солнце, или заботливо спрашивает о часе, то узнают, что у него родилось желание есть".
(Иоанн Кассиан Римлянин)
Старец Паисий Святогорец на вопрос:
"Геронда, знает ли тангалашка, что у нас в сердце?"
Отвечал:
"Еще чего! Не хватало еще, чтобы он ведал сердца людей. Сердца ведает только Бог . И только людям Божиим Он иногда для нашего блага открывает, что у нас на сердце. Тангалашка знает только лукавство и злобу, которые он сам насаждает в тех, кто ему служит. Наших добрых помыслов он не знает. Только из опыта он иногда догадывается о них, но и здесь в большинстве случаев дает маху!"
«Великая ошибка и ошибка всеобщая - почитать все, возникающее в нас, кровною собственностью (т.е. худые чувства, злые мысли, движения страстные).»
(Феофан Затворник).
Святитель Игнатий (Брянчанинов) о ступенях молитвы Иисусовой
О молитве Иисусовой 29 Ноября 2013
Яркой особенностью учения святителя Игнатия (Брянчанинова) об исихазме является его строгий, аскетический реализм, исключение каких-либо мистических восторгов. То, что более всего привлекает обывателя в исихастской традиции – видение нетварного света, обожение и обретение духовного преображения, очевидного даже в телесном естестве, – святитель полностью затушевывает, оставляет в тени: слишком многие, пожелав вкусить благодатных даров и видений, впали в прелесть. Исихазм святого Игнатия – это непрестанный внутренний труд, возделывание своей души без ожидания небесных озарений. Это заключение ума в слова молитвы, покаянный плач сердца, за который большее, что можно здесь ожидать, – утешение как знак приятия Богом твоего покаяния.
В центре умного делания святителя Игнатия, как и многих других отцов-аскетов, – молитва Иисусова. Святитель выявляет определенную последовательность в совершении молитвы Иисусовой, своего рода ступени молитвенного восхождения к Богу. В частности, в аскетическом наследии святителя мы видим следующие ступени:
– молитва устная,
– молитва умная,
– молитва сердечная,
– молитва душевная.
Для правильного прохождения данных ступеней молитвенного делания святитель предлагает один и тот же принцип: заключать ум в слова молитвы, отвергая всякую мечтательность: «Святый Иоанн Лествичник советует заключать ум в слова молитвы и, сколько бы раз он ни устранился из слов, опять вводить его. Этот механизм особенно полезен и особенно удобен. Когда ум будет таким образом во внимании, тогда и сердце вступит в сочувствие уму умилением – молитва будет совершаться совокупно умом и сердцем»[1].
Что показательно, преподобный Иоанн Лествичник всего дважды в своей «Лествице» высказал этот принцип. Наиболее ясно в слове о молитве: «Старайся всегда возвращать к себе уклоняющуюся твою мысль, или, лучше сказать, заключай ее в словах молитвы. Если она, по младенчественности твоей, утомится и впадет в развлечение, то опять введи ее в слова молитвы, ибо непостоянство свойственно нашему уму. Но Тот, Кто силен всё утвердить, может и уму нашему дать постоянство»[2]. Данную мысль святой Иоанн Лествичник высказывает также в слове о послушании: «Непрестанно борись с парением твоих мыслей, и когда ум рассеялся, собирай его к себе, ибо от новоначальных послушников Бог не ищет молитвы без парения. Поэтому не скорби, будучи расхищаем мыслями, но благодушествуй и непрестанно воззывай ум ко вниманию, ибо никогда не быть расхищаему мыслями свойственно одному Ангелу»[3]. Во второй цитате речь идет о возвращении ума к себе, чтобы мысль, так сказать, не уходила в мечтательность. С первой цитатой второе высказывание роднит рекомендация воззывать ум ко вниманию, что реализуется при внимании словам молитвы. Высказанная преподобным Иоанном Лествичником только дважды мысль становится для святителя Игнатия основным правилом молитвенного делания, постоянно повторяемым, – настолько святитель внимательно, вдумчиво исследовал творения древних святых отцов, извлекая важные правила, существенно необходимые для современных христиан.
Основываясь на данном принципе, святитель Игнатий представляет последовательное прохождение молитвенных ступеней следующим образом.
Первый вид совершения молитвы Иисусовой есть совершение ее устно, гласно, словесно. Он заключается в устном произношении слов молитвы Иисусовой при внимании к ним ума. Молитва устная, поскольку произносится языком, есть явление еще телесного подвига, который, однако, не должен исключаться при вступлении в умное делание[4]. Вместе с тем молитва устная есть начало умной молитвы, когда произносимым словам сопутствует внимание ума, эта неизменная, обязательная принадлежность умного делания. «Устной, гласной молитве, как и всякой другой, должно непременно сопутствовать внимание. При внимании польза устной молитвы – неисчислима. С нее должен начинать подвижник»[5]. «Для всех и каждого существенно полезно начинать обучение молению именем Господа Иисуса с совершения молитвы Иисусовой устно при заключении ума в слова молитвы. Заключением ума в слова молитвы изображается строжайшее внимание к этим словам, без которого молитва подобна телу без души»[6].
Во внимании ума к словам молитвы состоит вся связь устной молитвы с умным деланием, без этого устная молитва не может оказать пользы душе. И потому необходимо произносить молитву неспешно, тихо, спокойно, с умилением сердца, произносить ее чуть вслух, отгоняя все приходящие помыслы и заключая ум в произносимые слова[7]. «Внимательная устная и гласная молитва, – говорит святой Игнатий, – есть начало и причина умной. Внимательная устная и гласная молитва есть вместе и молитва умная. Научимся сперва молиться внимательно устною и гласною молитвою, тогда удобно научимся молиться и одним умом в безмолвии внутренней клети»[8].
От частого упражнения в гласной молитве уста и язык освящаются, делаются неспособными к служению греху, освящение сообщается и душе. Поэтому святитель Игнатий приводит в пример преподобных Сергия Радонежского, Илариона Суздальского, Серафима Саровского и некоторых других святых, которые не оставляли устной и гласной молитвы в течение всей жизни и сподобились благодатных даров Святого Духа. У этих святых «с гласом и устами были соединены ум, сердце, вся душа и всё тело; они произносили молитву от всей души, от всей крепости своей, из всего существа своего, из всего человека»[9]. Святитель Игнатий достаточно высоко оценивает устную молитву, он советует совершать ее всем без исключения, совершать по указанному способу преподобного Иоанна Лествичника, без самостоятельного поиска последующих видов молитвы, поскольку лишь Господь может преобразовать устную молитву в умную, сердечную и душевную[10].
Устная молитва, когда в ней приобретено и хранится внимание нерассеянным, сама собой переходит в молитву умную, а затем сердечную, что соответствует определенной духовной зрелости[11].
Молитва называется «умною, когда произносится умом с глубоким вниманием, при сочувствии сердца»[12]. Способ преподобного Иоанна Лествичника уже приносит плод: ум привыкает заключаться в словах молитвы, внимание ума становится более глубоким, при этом уму содействует сердце. Сердце соучаствует в молитве чувствами сокрушения, покаяния, плача, умиления[13]. Впрочем, естество еще не преображено, разъединение ума, сердца и тела влияет на молитву, время от времени умная молитва расхищается чуждыми помыслами. Причина этого заключается в том, что ум, не освободившись совершенно от пристрастий, впечатлений, попечений, не имеет устойчивости и потому предается мечтаниям. Поэтому на данной ступени еще требуется постоянное понуждение себя к правильному совершению молитвы. Для достижения благодатной непарительности ума необходимо постоянно доказывать искренность своего желания подвигом, удержанием ума в словах молитвы.
Собственный подвиг со временем может привести к благодатному, нерасхищаемому вниманию, но сначала «предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу, в котором побеждения и победы непрестанно сменяют друг друга, в котором свободное произволение человека и немощь его выражаются с ясностию»[14]. Нередко понуждение себя к умной молитве длится всю жизнь. Поскольку молитва противостоит ветхому человеку, то доколе он присутствует в нас, дотоле противится молитве. Противятся ей и падшие духи, стараются осквернить молитву склонением нас к рассеянности, к принятию приносимых ими помыслов и мечтаний. Но часто понуждение себя увенчивается благодатным утешением в молитве, которое способно ободрять к дальнейшему понуждению себя.
Если же будет воля Божия, то, как говорит святитель Игнатий, «благодать Божия являет ощутительно свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом»[15]. И такая молитва именуется у святителя Игнатия «сердечною, когда произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в сердце и из глубины сердца воссылает молитву»[16].
Состояние при сердечной молитве характеризуется освобождением от расхищения и пленения души наносимыми врагом помыслами, подвижник допускается пред невидимое лице Божие, и если ранее, при нечистой молитве, понятие его о Боге было мертвым, то теперь он «познает Бога познанием живым, опытным»[17]. То есть только при сердечной, нерасхищаемой молитве возникает живое познание Бога, не теоретическое и отстраненное, а опытное богопознание. «Тогда человек, обратив взоры ума на себя, видит себя созданием, а не существом самобытным, каким обманчиво представляются люди самим себе, находясь в омрачении и самообольщении; тогда уставляет он себя в то отношение к Богу, в каком должно быть создание Его, сознавая себя обязанным благоговейно покоряться воле Божией и всеусердно исполнять ее»[18]. Благодатный духовный плач, как особый дар Божий, сопутствует сердечной молитве[19].
И далее, по святителю Игнатию, молитва становится «душевною, когда совершается от всея души, с участием самого тела, когда совершается из всего существа, причем всё существо соделывается как бы едиными устами, произносящими молитву»[20]. Душевной молитве свойственно благодатное духовное ощущение страха Божия, благоговения и умиления, которое переходит в любовь. Только на этой ступени подвижник испытывает духовное наслаждение в предстоянии лицу Божию, молитва его становится самодвижной, непрестанной[21].
Святитель Игнатий описывает этот завершительный этап молитвенного восхождения к Богу весьма сходно с тем, как свидетельствуют о состоянии духовного восхищения и созерцания другие святые отцы: «Когда ж, по неизреченному милосердию Божию, ум начнет соединяться в молитве с сердцем и душею, тогда душа, сперва мало-помалу, а потом и вся начнет устремляться вместе с умом в молитву. Наконец устремится в молитву и самое бренное наше тело, сотворенное с вожделением Бога, а от падения заразившееся вожделением скотоподобным. Тогда чувства телесные остаются в бездействии: глаза смотрят и не видят: уши слышат и вместе не слышат. Тогда весь человек бывает объят молитвою: самые руки его, ноги и персты несказанно, но вполне явственно и ощутительно участвуют в молитве и бывают исполнены необъяснимой словами силы»[22]. Хотя святитель не употребил ни термина «обожение», ни термина «созерцание», но его описание объятия молитвой всего человека с душой и телом и исполнения «необъяснимой словами силой», несомненно, подводит к этим понятиям.
Итак, подытожим учение святителя Игнатия о ступенях молитвенного делания. Молитва устная – внимательно произносимая вслух. Умная – с глубоким вниманием ума и покаянными чувствами сердца, но время от времени расхищаемая мечтательностью. Сердечная – из соединенных ума и сердца, когда молитва становится непарительной, а греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом. Душевная – это молитва благодатная, произносимая из всего душевно-телесного существа человека, сопутствуемая особым благодатным состоянием и ощущением духовной любви. Причем лишь на этой, завершительной, четвертой ступени подвижник испытывает духовное наслаждение в предстоянии лицу Божию, а молитва его становится самодвижной, непрестанной. На данном пути строжайше запрещается специально искать молитвенных восторгов и скорых переходов на последующую ступень молитвы, что должно совершаться естественным образом по усмотрению Божию.
Валерий Духанин
28 ноября 2013 года
[1] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1 // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 1. М., 1996. С. 260–261.
[2] Иоанн Лествичник, преподобный. Лествица. Сл. 28: 17. М., 2007. С. 398.
[3] Там же. Сл. 4: 92. С. 93.
[4] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетическая проповедь // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 4. М., 1997. С. 337.
[5] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2 // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 2. М., 1996. С. 185.
[6] Там же. С. 312.
[7] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 262–263; Т. 2. С. 185–186, 271.
«Молитва несовершенна без мысленного взывания, – учит святой Марк Подвижник. – Нерассеянно вопиющий ум слышит Господь» (Наставления // Добротолюбие. Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993. Т. 1. С. 541). «Внимание, ищущее молитвы, молитву обретет», – наставляет преподобный Нил Синайский (Слово о молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 225, также С. 229, 273).
[8] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2. С. 183, 271.
[9] Там же. С. 186.
[10] Там же. С. 312.
[11] Там же. С. 185, 216. О том же пишет преподобный Паисий Величковский: «От молитвы, произносимой долговременно языком, проистекает умовая, а от умовой – сердечная» (Крины сельные. Одесса, 1910. С. 28).
[12] Там же. С. 218.
[13] Там же. С. 257, 262–263. Об этих чувствах сообщает и преподобный Нил Синайский, это – самоуглубление, благоговение, умиление и душевное болезнование о грехах. (Слово о молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 212).
[14] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 270, 146, 262; Т. 2. С. 323; Игнатий (Брянчанинов), святитель. Приношение современному монашеству // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 5. М., 1998. С. 98. Так, замечает пресв. Илия Екдик: «Не столько трудно пресечь путь реке, чтоб она не неслась вниз, сколько остановить стремление ума, чтоб не влаялся по видимым вещам, а устремлялся горе к сродному ему, сосредоточиваясь в молитве» (Цветособрание // Добротолюбие. Т. 3. С. 439).
[15] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 270–271.
[16] Там же. Т. 2. С. 218. Согласно святым Исихию Иерусалимскому и Иоанну Лествичнику, молитва, соединившаяся с сердцем, изглаждает в душе греховные помыслы и образы и прогоняет демонов (Исихий Иерусалимский, святой. О трезвении и молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 187, 189–190, 196; Иоанн Лествичник, преподобный. Лествица. С. 215).
[17] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 325.
[18] Там же. С. 325.
[19] Там же. С. 219, 276.
[20] Там же. С. 218; Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетическая проповедь. С. 339. Так выражается об этом преподобный Нил Синайский: «Есть высшая молитва совершенных, некое восхищение ума, всецелое отрешение его от чувственного, когда неизглаголанными воздыханиями духа приближается он к Богу, Который видит расположение сердца, отверстое, подобно исписанной книге, и в безгласных образах выражающее волю свою» (Слово о молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 229. См. также: Филимон, авва. Сказание // Добротолюбие. Т. 3. С. 366).
[21] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 219, 323–324. Ср. с учением преподобного Исаака Сирина о чистой молитве и о созерцании (Слова подвижнические. М., 1993. С. 60–66).
[22] Там же. С. 229. Точно так же состояние это описывает преподобный Исаак Сирин: «Нередко бывает, что человек преклонил колена в молитве, и руки его воздеты к небесам, лице устремлено на крест Христов, и все помышления свои собирает он во-едино в молитве к Богу, и в то время, как человек молится Богу со слезами и умилением, в тот самый час вдруг внезапно начинает бить в сердце его источник, изливающий услаждение, члены его расслабевают, очи закрываются, лице поникает к земле, и помышления его изменяются, так что не может он делать поклонов от радости, возбуждающейся во всем теле его» (Слова подвижнические. С. 289–290).
Валерий Духанин
В центре умного делания святителя Игнатия, как и многих других отцов-аскетов, – молитва Иисусова. Святитель выявляет определенную последовательность в совершении молитвы Иисусовой, своего рода ступени молитвенного восхождения к Богу. В частности, в аскетическом наследии святителя мы видим следующие ступени:
– молитва устная,
– молитва умная,
– молитва сердечная,
– молитва душевная.
Для правильного прохождения данных ступеней молитвенного делания святитель предлагает один и тот же принцип: заключать ум в слова молитвы, отвергая всякую мечтательность: «Святый Иоанн Лествичник советует заключать ум в слова молитвы и, сколько бы раз он ни устранился из слов, опять вводить его. Этот механизм особенно полезен и особенно удобен. Когда ум будет таким образом во внимании, тогда и сердце вступит в сочувствие уму умилением – молитва будет совершаться совокупно умом и сердцем»[1].
Что показательно, преподобный Иоанн Лествичник всего дважды в своей «Лествице» высказал этот принцип. Наиболее ясно в слове о молитве: «Старайся всегда возвращать к себе уклоняющуюся твою мысль, или, лучше сказать, заключай ее в словах молитвы. Если она, по младенчественности твоей, утомится и впадет в развлечение, то опять введи ее в слова молитвы, ибо непостоянство свойственно нашему уму. Но Тот, Кто силен всё утвердить, может и уму нашему дать постоянство»[2]. Данную мысль святой Иоанн Лествичник высказывает также в слове о послушании: «Непрестанно борись с парением твоих мыслей, и когда ум рассеялся, собирай его к себе, ибо от новоначальных послушников Бог не ищет молитвы без парения. Поэтому не скорби, будучи расхищаем мыслями, но благодушествуй и непрестанно воззывай ум ко вниманию, ибо никогда не быть расхищаему мыслями свойственно одному Ангелу»[3]. Во второй цитате речь идет о возвращении ума к себе, чтобы мысль, так сказать, не уходила в мечтательность. С первой цитатой второе высказывание роднит рекомендация воззывать ум ко вниманию, что реализуется при внимании словам молитвы. Высказанная преподобным Иоанном Лествичником только дважды мысль становится для святителя Игнатия основным правилом молитвенного делания, постоянно повторяемым, – настолько святитель внимательно, вдумчиво исследовал творения древних святых отцов, извлекая важные правила, существенно необходимые для современных христиан.
Основываясь на данном принципе, святитель Игнатий представляет последовательное прохождение молитвенных ступеней следующим образом.
Первый вид совершения молитвы Иисусовой есть совершение ее устно, гласно, словесно. Он заключается в устном произношении слов молитвы Иисусовой при внимании к ним ума. Молитва устная, поскольку произносится языком, есть явление еще телесного подвига, который, однако, не должен исключаться при вступлении в умное делание[4]. Вместе с тем молитва устная есть начало умной молитвы, когда произносимым словам сопутствует внимание ума, эта неизменная, обязательная принадлежность умного делания. «Устной, гласной молитве, как и всякой другой, должно непременно сопутствовать внимание. При внимании польза устной молитвы – неисчислима. С нее должен начинать подвижник»[5]. «Для всех и каждого существенно полезно начинать обучение молению именем Господа Иисуса с совершения молитвы Иисусовой устно при заключении ума в слова молитвы. Заключением ума в слова молитвы изображается строжайшее внимание к этим словам, без которого молитва подобна телу без души»[6].
Во внимании ума к словам молитвы состоит вся связь устной молитвы с умным деланием, без этого устная молитва не может оказать пользы душе. И потому необходимо произносить молитву неспешно, тихо, спокойно, с умилением сердца, произносить ее чуть вслух, отгоняя все приходящие помыслы и заключая ум в произносимые слова[7]. «Внимательная устная и гласная молитва, – говорит святой Игнатий, – есть начало и причина умной. Внимательная устная и гласная молитва есть вместе и молитва умная. Научимся сперва молиться внимательно устною и гласною молитвою, тогда удобно научимся молиться и одним умом в безмолвии внутренней клети»[8].
От частого упражнения в гласной молитве уста и язык освящаются, делаются неспособными к служению греху, освящение сообщается и душе. Поэтому святитель Игнатий приводит в пример преподобных Сергия Радонежского, Илариона Суздальского, Серафима Саровского и некоторых других святых, которые не оставляли устной и гласной молитвы в течение всей жизни и сподобились благодатных даров Святого Духа. У этих святых «с гласом и устами были соединены ум, сердце, вся душа и всё тело; они произносили молитву от всей души, от всей крепости своей, из всего существа своего, из всего человека»[9]. Святитель Игнатий достаточно высоко оценивает устную молитву, он советует совершать ее всем без исключения, совершать по указанному способу преподобного Иоанна Лествичника, без самостоятельного поиска последующих видов молитвы, поскольку лишь Господь может преобразовать устную молитву в умную, сердечную и душевную[10].
Устная молитва, когда в ней приобретено и хранится внимание нерассеянным, сама собой переходит в молитву умную, а затем сердечную, что соответствует определенной духовной зрелости[11].
Молитва называется «умною, когда произносится умом с глубоким вниманием, при сочувствии сердца»[12]. Способ преподобного Иоанна Лествичника уже приносит плод: ум привыкает заключаться в словах молитвы, внимание ума становится более глубоким, при этом уму содействует сердце. Сердце соучаствует в молитве чувствами сокрушения, покаяния, плача, умиления[13]. Впрочем, естество еще не преображено, разъединение ума, сердца и тела влияет на молитву, время от времени умная молитва расхищается чуждыми помыслами. Причина этого заключается в том, что ум, не освободившись совершенно от пристрастий, впечатлений, попечений, не имеет устойчивости и потому предается мечтаниям. Поэтому на данной ступени еще требуется постоянное понуждение себя к правильному совершению молитвы. Для достижения благодатной непарительности ума необходимо постоянно доказывать искренность своего желания подвигом, удержанием ума в словах молитвы.
Собственный подвиг со временем может привести к благодатному, нерасхищаемому вниманию, но сначала «предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу, в котором побеждения и победы непрестанно сменяют друг друга, в котором свободное произволение человека и немощь его выражаются с ясностию»[14]. Нередко понуждение себя к умной молитве длится всю жизнь. Поскольку молитва противостоит ветхому человеку, то доколе он присутствует в нас, дотоле противится молитве. Противятся ей и падшие духи, стараются осквернить молитву склонением нас к рассеянности, к принятию приносимых ими помыслов и мечтаний. Но часто понуждение себя увенчивается благодатным утешением в молитве, которое способно ободрять к дальнейшему понуждению себя.
Если же будет воля Божия, то, как говорит святитель Игнатий, «благодать Божия являет ощутительно свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом»[15]. И такая молитва именуется у святителя Игнатия «сердечною, когда произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в сердце и из глубины сердца воссылает молитву»[16].
Состояние при сердечной молитве характеризуется освобождением от расхищения и пленения души наносимыми врагом помыслами, подвижник допускается пред невидимое лице Божие, и если ранее, при нечистой молитве, понятие его о Боге было мертвым, то теперь он «познает Бога познанием живым, опытным»[17]. То есть только при сердечной, нерасхищаемой молитве возникает живое познание Бога, не теоретическое и отстраненное, а опытное богопознание. «Тогда человек, обратив взоры ума на себя, видит себя созданием, а не существом самобытным, каким обманчиво представляются люди самим себе, находясь в омрачении и самообольщении; тогда уставляет он себя в то отношение к Богу, в каком должно быть создание Его, сознавая себя обязанным благоговейно покоряться воле Божией и всеусердно исполнять ее»[18]. Благодатный духовный плач, как особый дар Божий, сопутствует сердечной молитве[19].
И далее, по святителю Игнатию, молитва становится «душевною, когда совершается от всея души, с участием самого тела, когда совершается из всего существа, причем всё существо соделывается как бы едиными устами, произносящими молитву»[20]. Душевной молитве свойственно благодатное духовное ощущение страха Божия, благоговения и умиления, которое переходит в любовь. Только на этой ступени подвижник испытывает духовное наслаждение в предстоянии лицу Божию, молитва его становится самодвижной, непрестанной[21].
Святитель Игнатий описывает этот завершительный этап молитвенного восхождения к Богу весьма сходно с тем, как свидетельствуют о состоянии духовного восхищения и созерцания другие святые отцы: «Когда ж, по неизреченному милосердию Божию, ум начнет соединяться в молитве с сердцем и душею, тогда душа, сперва мало-помалу, а потом и вся начнет устремляться вместе с умом в молитву. Наконец устремится в молитву и самое бренное наше тело, сотворенное с вожделением Бога, а от падения заразившееся вожделением скотоподобным. Тогда чувства телесные остаются в бездействии: глаза смотрят и не видят: уши слышат и вместе не слышат. Тогда весь человек бывает объят молитвою: самые руки его, ноги и персты несказанно, но вполне явственно и ощутительно участвуют в молитве и бывают исполнены необъяснимой словами силы»[22]. Хотя святитель не употребил ни термина «обожение», ни термина «созерцание», но его описание объятия молитвой всего человека с душой и телом и исполнения «необъяснимой словами силой», несомненно, подводит к этим понятиям.
Итак, подытожим учение святителя Игнатия о ступенях молитвенного делания. Молитва устная – внимательно произносимая вслух. Умная – с глубоким вниманием ума и покаянными чувствами сердца, но время от времени расхищаемая мечтательностью. Сердечная – из соединенных ума и сердца, когда молитва становится непарительной, а греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом. Душевная – это молитва благодатная, произносимая из всего душевно-телесного существа человека, сопутствуемая особым благодатным состоянием и ощущением духовной любви. Причем лишь на этой, завершительной, четвертой ступени подвижник испытывает духовное наслаждение в предстоянии лицу Божию, а молитва его становится самодвижной, непрестанной. На данном пути строжайше запрещается специально искать молитвенных восторгов и скорых переходов на последующую ступень молитвы, что должно совершаться естественным образом по усмотрению Божию.
Валерий Духанин
28 ноября 2013 года
[1] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1 // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 1. М., 1996. С. 260–261.
[2] Иоанн Лествичник, преподобный. Лествица. Сл. 28: 17. М., 2007. С. 398.
[3] Там же. Сл. 4: 92. С. 93.
[4] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетическая проповедь // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 4. М., 1997. С. 337.
[5] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2 // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 2. М., 1996. С. 185.
[6] Там же. С. 312.
[7] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 262–263; Т. 2. С. 185–186, 271.
«Молитва несовершенна без мысленного взывания, – учит святой Марк Подвижник. – Нерассеянно вопиющий ум слышит Господь» (Наставления // Добротолюбие. Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993. Т. 1. С. 541). «Внимание, ищущее молитвы, молитву обретет», – наставляет преподобный Нил Синайский (Слово о молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 225, также С. 229, 273).
[8] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 2. С. 183, 271.
[9] Там же. С. 186.
[10] Там же. С. 312.
[11] Там же. С. 185, 216. О том же пишет преподобный Паисий Величковский: «От молитвы, произносимой долговременно языком, проистекает умовая, а от умовой – сердечная» (Крины сельные. Одесса, 1910. С. 28).
[12] Там же. С. 218.
[13] Там же. С. 257, 262–263. Об этих чувствах сообщает и преподобный Нил Синайский, это – самоуглубление, благоговение, умиление и душевное болезнование о грехах. (Слово о молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 212).
[14] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 270, 146, 262; Т. 2. С. 323; Игнатий (Брянчанинов), святитель. Приношение современному монашеству // Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 5. М., 1998. С. 98. Так, замечает пресв. Илия Екдик: «Не столько трудно пресечь путь реке, чтоб она не неслась вниз, сколько остановить стремление ума, чтоб не влаялся по видимым вещам, а устремлялся горе к сродному ему, сосредоточиваясь в молитве» (Цветособрание // Добротолюбие. Т. 3. С. 439).
[15] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 270–271.
[16] Там же. Т. 2. С. 218. Согласно святым Исихию Иерусалимскому и Иоанну Лествичнику, молитва, соединившаяся с сердцем, изглаждает в душе греховные помыслы и образы и прогоняет демонов (Исихий Иерусалимский, святой. О трезвении и молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 187, 189–190, 196; Иоанн Лествичник, преподобный. Лествица. С. 215).
[17] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 325.
[18] Там же. С. 325.
[19] Там же. С. 219, 276.
[20] Там же. С. 218; Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетическая проповедь. С. 339. Так выражается об этом преподобный Нил Синайский: «Есть высшая молитва совершенных, некое восхищение ума, всецелое отрешение его от чувственного, когда неизглаголанными воздыханиями духа приближается он к Богу, Который видит расположение сердца, отверстое, подобно исписанной книге, и в безгласных образах выражающее волю свою» (Слово о молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 229. См. также: Филимон, авва. Сказание // Добротолюбие. Т. 3. С. 366).
[21] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты. Т. 1. С. 219, 323–324. Ср. с учением преподобного Исаака Сирина о чистой молитве и о созерцании (Слова подвижнические. М., 1993. С. 60–66).
[22] Там же. С. 229. Точно так же состояние это описывает преподобный Исаак Сирин: «Нередко бывает, что человек преклонил колена в молитве, и руки его воздеты к небесам, лице устремлено на крест Христов, и все помышления свои собирает он во-едино в молитве к Богу, и в то время, как человек молится Богу со слезами и умилением, в тот самый час вдруг внезапно начинает бить в сердце его источник, изливающий услаждение, члены его расслабевают, очи закрываются, лице поникает к земле, и помышления его изменяются, так что не может он делать поклонов от радости, возбуждающейся во всем теле его» (Слова подвижнические. С. 289–290).
Валерий Духанин