1829 – 1908
Память – 20 декабря/2 января
Праведный Иоанн Кронштадтский родился 19 октября (по новому стилю 1 ноября) 1829 года в пинежском селе Сура в семье бедного церковнослужителя. По примеру родителей, псаломщика (церковного чтеца) Ильи Сергиева и его жены Феодоры Власьевны, их слабый, болезненный сын Ваня привык терпеливо переносить нужду и всегда полагаться на Божию помощь. Отец воспитал в мальчике любовь к чтению Священного Писания, житий святых и молитве. Однажды, когда шестилетний Ваня по обыкновению молился ночью, комната осветилась ярким светом и он увидел ангела, который сказал ему: «Я твой ангел-хранитель, оберегаю и спасаю тебя».
Молитва и обращение к Богу для маленького Иоанна всегда оказывались действенными. Позже, во время учебы в Архангельском духовном училище, ему нелегко давались знания, и он просил Бога помочь ему в постижении наук. Вера юноши не оказалась посрамленной. Позже святой Иоанн вспоминал: «В короткое время я подвинулся вперед настолько, что уже перестал быть последним учеником. Чем дальше, тем лучше я успевал в науках». По окончании курса в числе лучших учеников Иван Сергиев был направлен за казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную академию, где успешно занимался.
Следует упомянуть одну деталь из этого периода жизни праведного Иоанна, которая ярко характеризует его отношение к родителям. Во время его обучения в семинарии у него умер отец. Чтобы содержать мать, оставшуюся без средств к существованию, святой Иоанн решил пожертвовать собой – бросить ученье и стать псаломщиком. Однако Феодора Власьевна воспротивилась этому и велела сыну учиться дальше. По приезде в Петербург он стал подрабатывать писцом и все заработанные деньги посылал матери.
Свое бедное, суровое детство Иоанн Кронштадтский впоследствии вспоминал с благодарностью: «Обильно открыл Ты мне, Господи, истину Твою и правду Твою».
В 1854 году, по окончании академии, Иван Ильич Сергиев женился на дочери протоиерея Константина Несвицкого Елизавете. В этом же году он был рукоположен в сан священника. Местом его служения стал Кронштадтский Андреевский собор. Кронштадт в ту пору населяли бедняки, безработные, опустившиеся на дно люди. К ним и была обращена проповедь молодого священника, их он утешал, ободрял ласковым словом, молился за отчаявшихся и больных, отдавая им последние деньги, а то и одежду, которую носил сам. Не раз отец Иоанн возвращался домой босым. Люди, к которым приходил этот странный батюшка с порывистыми движениями и резким голосом, видели, что он не просто наемный исполнитель треб, а человек, живущий их радостями и бедами. «Побудешь около о. Иоанна – словно на солнышке погреешься», – вспоминали о нем кронштадтцы. Особенно любили его дети.
День отца Иоанна начинался с домашней молитвы и продолжался служением в храме. Оттуда, часто не пообедав, он отправлялся к тем, кто его ждал, – к больным, неимущим. Около четырех часов утра он отправлялся в храм служить утреню. При этом он сам читал канон празднику или святому, память которого совершалась в этот день. По свидетельству очевидцев, «чтение его производило особенно сильное впечатление, слова канона получали как бы особенно глубокий смысл и значение». Поскольку отец Иоанн служил без спешки и сокращений, утреня продолжалась достаточно долго, однако молящиеся не чувствовали усталости. «Своим оживлением, своей одухотворенностью о. Иоанн поддерживал настроение многотысячной толпы. Все взоры были устремлены на него, и он владел душою каждого». Перед началом литургии была исповедь. По причине большого числа исповедников отец Иоанн прибегал к практике так называемой «общей исповеди», когда люди исповедовали свои грехи перед Богом молча, а затем он читал над каждым из них разрешительную молитву. Те, кто хоть раз в жизни побывал на такой исповеди у отца Иоанна, на всю жизнь сохраняли о ней яркие, незабываемые впечатления. Перед исповедью батюшка обращался к людям с «необыкновенной силой и властью». «»Покайтесь Богу во всем, – говорил он, – хоть сами-то пред собою не солгите, оправдывая свои грехи!» Дрожь пробегала по телу от этого вещего голоса, прорезавшего смрадную греховную атмосферу наподобие Божьего грома». По воспоминаниям одного из современников батюшки Иоанна, «он не был оратором, но его речь обладала могучей силой, потому что каждое его поучение было не что иное, как откровение его пламенного сердца и его верований». Многие исповедовались вслух, не стыдясь назвать грехи, скрытые ими от людей, но ведомые Богу. Одна из очевидиц «общей исповеди» рассказывала: «Покаяния столь искреннего, столь совершенного мне никогда не доводилось ни испытывать самой, ни видеть вокруг себя. Чувствовалось, что не только глаза, само сердце исходит слезами, омывается ими. Забыто было все на свете, мир словно перестал существовать, все сосредоточилось только на одном времени – пребывании в храме. Только тут ясно понимались слова: храм есть небо на земле». Впоследствии некоторые священники пытались совершать «общую исповедь» по примеру отца Иоанна, однако никому из них не удавалось добиться от исповедников столь глубокого покаяния. О глубинной причине этого он однажды, как бы вскользь, упомянул в разговоре: «Я жил в Церкви». Действительно, «он говорил своей пастве о том, чем жил сам» (75, 28). Именно поэтому для людей, встречавшихся с ним, иногда было достаточно лишь нескольких слов батюшки для того, чтобы решительно и бесповоротно изменить свою жизнь к лучшему.
Литургия в Андреевском соборе заканчивалась достаточно поздно, около двух часов. После нее отец Иоанн, часто не отдохнув и не пообедав, отправлялся на другое служение – к больным, неимущим. «Нужда не ждет, боль тяжела», – отвечал он жене, уговаривавшей его пожалеть себя. Домой батюшка приходил глубокой ночью. По дороге домой он имел обыкновение заходить в те квартиры, где не ложились допоздна, – может быть, у их обитателей горе и им надо помочь? Часто он являлся вовремя. Иногда святой Иоанн заговаривал на улице с людьми, на лицах которых прочитывал незримую для других мольбу о помощи. Однажды в скверике, заметив одиноко сидевшую девушку, он обратился к ней со словами участия. В ответ девушка расплакалась – с ней и впрямь случилось несчастье, приведшее ее к мысли о самоубийстве. Отец Иоанн утешил ее, дал совет, как помочь беде, и тем самым отвел от страшного решения. В другой раз, встретив спившегося бродягу, в прошлом мастера-ювелира, он убедил его покаяться и начать новую жизнь, внушил веру в возможность все еще исправить. Человек, казалось бы, безнадежно опустившийся, поверил его словам и, бросив пить, вернулся к честному труду. Таких случаев в жизни праведного Иоанна Кронштадтского было много.
«Отец Иоанн Кронштадтский помогал и молился за всех людей, которые к нему приходили. Он не разделял их на нации и веры». Известен случай исцеления им парализованной девушки-католички и жившего на Кавказе татарина-мусульманина. Нередко благодаря таким встречам с праведным Иоанном эти люди (или их потомки) становились православными. Так, находясь в Витебске, праведный Иоанн исцелил от опухоли шеи смертельно больную женщину-еврейку. «Я знаю, вы другой веры, но вы так глубоко верите Богу, что Он поможет вам», – сказал он ей. Рассказ об этом чуде стал семейным преданием. Впоследствии внук этой женщины Александр Мень стал православным священником. Имя его знакомо многим верующим, особенно тем из них, кто приходил в Церковь в 80-е годы, когда книги отца Александра Меня были одними из первых доступных книг, рассказывавших о Православной вере.
Для отца Иоанна служение Богу и служение ближнему были неразделимы. Для него не существовало понятия «личная жизнь», была лишь «жизнь во Христе». «Я священник, значит, я принадлежу другим, а не себе», – говорил он. Известны и его слова, обращенные к жене: «Счастливых семей, Лиза, и без нас довольно. А мы с тобой посвятим себя на служение Богу». У него не было своих детей и в то же время – тысячи духовных чад.
Замечательно участие праведного Иоанна в судьбах учеников Кронштадтской гимназии, в которой он преподавал Закон Божий. Он не заставлял их зубрить евангельские заповеди из-под палки, а старался, чтобы они усваивали их сердцем и следовали им в жизни. Приведем несколько его высказываний, касающихся воспитания детей, которые сейчас звучат крайне злободневно: «При образовании чрезвычайно вредно развивать только рассудок и ум, оставляя без внимания сердце. На сердце больше всего нужно обращать внимание. Сердце – жизнь, но жизнь, испорченная грехом. Нужно очистить этот источник жизни, так, чтобы он горел и не угасал и давал направление всем мыслям, желаниям и стремлениям человека, всей его жизни. Общество растленно именно от недостатка христианского воспитания».
«У отца Иоанна не было неспособных. Его беседы усваивались навсегда как сильными, так и слабыми учениками. Внимание его направлялось не на то, чтобы дети запомнили урок, сколько на то, чтобы наполнить их души теми светлыми образами, которыми жила его душа. Он говорил: «Учение невольное, буквальное, не приносит пользы… Надо приучать добровольно учиться. Надо учить размышлять о том, что говорят». Известны случаи, когда он, возможно, помня свои ученические годы, заступался за неуспевающих учеников. Один из таких «отпетых» ребятишек, который благодаря его заступничеству не был исключен из гимназии, «закончил ее в числе лучших, а потом стал профессором». Современники отмечали, что отец Иоанн был необычным преподавателем, и его поведение – «резкая порывистость движений, нервный срывающийся голос, неожиданно повышающийся и понижающийся в периоды внезапной задумчивости», – могло, казалось бы, смешить учащихся и стать поводом к передразниванию. Однако вопреки этому гимназисты не только никогда не смеялись над отцом Иоанном, но любили и уважали его. «Очевидно, дети чувствовали его духовную красоту, а его искренняя любовь к ним вызывала ответную любовь. Душа ребенка чутка, она угадывает малейшую фальшь. Здесь фальши не было места». Отец Иоанн умел пробудить в учащихся такую любовь к духовной литературе, что, когда он с увлечением читал им жития святых, дети слушали о подвигах святых угодников Божиих затаив дыхание, а после урока наперебой просили, чтобы батюшка дал им почитать домой полюбившуюся книгу. «Отец Иоанн умел развить такую любовь к молитве, что детей не нужно было посылать к церковным службам, они сами рвались в храм». Тайна этого кажущегося сейчас невероятным педагогического дара батюшки Иоанна на деле была проста и сводилась к тем самым, упомянутым выше словам: «я жил в Церкви». В своей любви к детям он не делал различия между национальностью, вероисповеданием родителей ребенка и их достатком.
Известен случай, когда праведный Иоанн исцелил смертельно больного ребенка. Его отец, бедный чиновник, не имел нужной суммы, чтобы оплатить консультацию врача, а начальник не дал ему взаймы, хотя и знал, для чего нужны деньги. Отчаявшиеся родители решили послать в Кронштадт телеграмму с просьбой помолиться за умирающего сына. Ночью мать малыша, задремав у его кроватки, в полусне увидела незнакомого священника, который благословил ребенка и исчез. Наутро мальчику стало лучше, а вскоре он и совсем поправился. Позднее женщина узнала священника по фотографии – это был праведный Иоанн Кронштадтский.
Отцу Иоанну Кронштадтскому принадлежат замечательные слова, которым он следовал и на деле: «Нужно любить всякого человека, и в грехе его, и в позоре его. Не нужно смешивать человека – этот образ Божий – со злом, которое в нем». Огромные суммы, которые жертвовали праведному Иоанну, он тратил на бедных: «Ежедневно кормил тысячу нищих. Устроил в Кронштадте замечательное учреждение – Дом Трудолюбия, со школой, церковью, мастерскими и приютом». При этом доме имелись бесплатная лечебница, курсы для обучения ремеслу, бесплатные школы для детей (на триста человек) и для взрослых. «В 1888 г. заботами и трудами отца Иоанна был построен ночлежный дом, а в 1891 г. – странноприимный дом. Помощь оказывалась всем нуждающимся, независимо от их социальной и религиозной принадлежности. Дом Трудолюбия в Кронштадте стал образцом для учреждения таких же домов в столице и во многих провинциальных городах».
Не забывал праведный Иоанн и свою родину – Архангельскую землю. Известна история о том, как, уже протоиерей, он приехал в Архангельск и пришел в сад, разбитый перед духовным училищем, отыскал там клен, под которым мальчиком учил уроки, и ласково погладил его ствол. Незабвенной и любимой осталась для него и далекая северная Сура. Отец Иоанн часто приезжал в родное село. В одной из заметок в газете «Архангельск» рассказывалось, что в дни его приезда туда только и слышалось: «Ну, Иван Ильич, дай и мне». Жители Суры знали, что их просьбы не останутся без отказа. Бывали случаи, когда щедростью отца Иоанна злоупотребляли. Существует предание о том, как некий крестьянин задумал обманом выпросить у праведного Иоанна денег под предлогом покупки новой коровы взамен издохшей. Святой Иоанн изобличил хитрого мужика, но деньги все же дал, прибавив при этом: «На тебе, землячок, на корову. Ты пошел ко мне, она была жива, а вернешься – будет мертва. Бери и больше никогда не ври!» Вернувшись домой, крестьянин обнаружил, что его корова сдохла. Заботясь о своих земляках, отец Иоанн открыл в Суре лавку, в которой продавались по низкой цене необходимые в крестьянском быту товары, построил каменную церковь в честь святителя Николая Чудотворца, а также церковноприходскую школу. В 1899 году он основал в Суре женский монастырь. При нем имелась школа, где бесплатно обучались ежегодно от тридцати одной до пятидесяти крестьянских девочек. В Сурский монастырь послушницами принимались девочки-сироты, большинство из которых были пинежанками. В 1906 году по замыслу праведного Иоанна началось строительство в Архангельске каменного здания Сурского подворья. В Архангельском областном архиве хранится интересный документ, датированный 1905 годом, в котором отец Иоанн просит у Архангельского архиерея благословения на постройку подворья: «Прошу Ваше Преосвященство разрешить мне построить в городе Архангельске, на месте существующего деревянного подворья Сурского монастыря, рядом с ним, каменное двухэтажное здание… Желал бы я устроить церковь при подворье каменном… Ведь Архангельск растет и в будущем значение его будет великое». Возможно, что отец Иоанн предвидел, что у нашего города еще не «все в прошлом» и впереди его ждет славное будущее.
Своеобразной данью памяти северян праведному Иоанну является легенда о том, что по его собственной просьбе он был тайно похоронен в Суре. Хотя это только предание, оно имеет под собой реальную основу – отец Иоанн действительно любил свою родину – Север, и северяне платили своему земляку той же любовью.
Литературное наследие праведного Иоанна Кронштадтского весьма обширно. Здесь и многочисленные проповеди, и, конечно, его знаменитая книга «Моя жизнь во Христе» – записи его мыслей после богослужений. В ней отражено и глубокое благоговение перед богослужением, и молитвы, и печаль оттого, что большинство людей «уловлены миром» и променивают сокровище веры на пустые забавы – чины, богатства, развлечения.
Хотелось бы привести одно высказывание праведного Иоанна Кронштадтского на очень злободневную для нашего времени тему. Относится оно к 1904 году. Тогда в городе Сарапуле Вятской губернии на беседе с духовенством отцу Иоанну был задан вопрос: «Часто приходится переживать чрезвычайно тяжелое чувство при виде торжествующего зла. Как и чем побеждать в себе такого рода уныние?» Праведный Иоанн ответил: «…Подобное состояние и мне приходится переживать часто. И всего больнее здесь сознание, что и пастырская ревность здесь бессильна. Часто приходится мириться… Утешение себе в этих случаях можно найти в сознании, что это явление лишь временное, допускаемое Промыслом Божиим с особыми, известными лишь Богу целями, и что рано или поздно зло будет побеждено и будет торжествовать добро. И во всех этих случаях нужно подкрепить себя молитвою. Господь… всегда преклоняет ухо Свое к молитве нашей…».
20 декабря 1908 года праведный Иоанн Кронштадтский скончался. Он был погребен в основанном им женском Иоанновском монастыре в Санкт-Петербурге. Там, в маленьком храме-усыпальнице, почивают его мощи, от которых совершаются чудеса.
27 июня 1993 года во время операции на органах грудной клетки у женщины по имени Наталия Макарова остановилось дыхание. Все попытки врачей-реаниматологов восстановить его оказались безуспешными. Внезапно женщина снова начала дышать. Впоследствии оказалось, что в это самое время ее сестра молилась у гробницы праведного Иоанна.
В 1993 году мальчик по имени Виктор получил обширные ожоги тела. Он перенес четыре операции по пересадке кожи, однако заживление ран происходило очень плохо. Когда же Виктора помазали маслом от гробницы праведного Иоанна, раны полностью зажили уже через неделю. После этого чуда отец мальчика, прежде неверующий, принял святое крещение в Иоанно-Богословском монастыре.
Житель Архангельска Олег Суторин в детстве обморозил руки и ноги и в течение нескольких лет страдал от сильных болей. Его мать, глубоко почитавшая праведного Иоанна, помазала руки и ноги сына маслом от гробницы святого. После этого все последствия холодовой травмы прошли бесследно и впоследствии не возобновлялись.
На Поместном Соборе 1990 года праведный Иоанн Кронштадтский был причислен к лику святых, однако почитание его началось гораздо раньше. Еще в дореволюционное время существовали хромолитографии с его изображением, схожим с современными иконами. Тогда же, вероятно кем-то из сурских монахинь, ему были составлены акафист, который переписывался и читался архангельскими верующими, а также тропарь и кондак. Почитание праведного Иоанна в России было столь широким, что его называли «всероссийским», «народным» батюшкой. «Не было в России дома, где бы не знали об о. Иоанне. А.П. Чехов, описывая свою поездку на Сахалин, заметил: «В какой бы дом я ни заходил, я везде видел на стене портрет о. Иоанна Кронштадтского».